В рубке на его капитанском диване спал пышноусый стражник-канадец явно украинского происхождения, оставленный шерифом для наблюдения за опечатанным штурвалом. Это был пожилой то ли безработный, то ли пенсионер. Старику подфартило – за день сна в рубке «Есенина» он получал и доллары, и бесплатную судовую кормежку. Вот уж кто приветствовал бы даже бессрочный арест советского судна.
Старик проснулся, когда капитан зажег свет в рубке, и на английском спросил сколько времени, но потом поднапрягся и перешел на родную мову:
– Якусь каргу, милий, привезли?
– Чего? – спросил капитан, он не сразу понял, что старик называет груз английским словом «карго», склоняя его по-российски. – Спите, – сказал капитан, когда уразумел вопрос охранника.
– Вам, мастер, пирво дило – нанять хорошего лоера! – сказал старик, закуривая болгаро-советскую сигарету «Опал» – очевидно, выклянчил у матросов. Старикан знал, что любое судебное дело следует начинать с хорошего адвоката.
– Наняли, наняли, – успокоил охранника капитан и вдруг сказал, кивая в окно: – Закрой виндову, а то чилдренята повыскакивают!
Такую отчаянную фразу он слышал в каком-то порту от англизированной хохлушки.
Старик засмеялся.
Капитан нашел таблицы приливов, погасил свет и вышел.
К утру он проложил курсы подхода к Актив Пассу при той скорости, которая должна была быть согласно теоретических расчетов и фактически. Результаты заложил в график и свел в таблицу. С полной наглядностью выявилась работа сильного попутного течения. Нарастание течения не было пропорционально времени, оно росло скачком и в момент столкновения достигло четырех узлов.
Значит, лоцман Краббе напутал или наврал со своим «слэком»! Значит, течение прибавляло им скорость от двух до трех узлов; значит, и к нему, капитану, возможна претензия: «Почему вы положились на голословное утверждение лоцмана об отсутствии течения в полдень при смене вод в проливе Актив Пасс и не приказали штурманам заглянуть в таблицы приливов?» Конечно, такой вопрос чистая демагогия – невозможно рассчитать течения в каждой местной дырке, где это течение зависит от настроения чайки, сидящей на воде. Лоцман на то и лоцман, чтобы знать местные условия плавания. И все равно капитана можно упрекнуть. И его упрекнут, как пить дать упрекнут!
Что же думал Краббе, черт бы его побрал? Ничего Краббе не думал – он просто торопился домой к вкусному воскресному обеду…
Ну, хорошо, а если бы ты, капитан, знал о течении? Ты пошел бы в пролив не на среднем, а на малом? Как бы ты пошел, если положить руку на сердце? Ты все равно пошел бы на среднем, иначе при таком сильном попутном течении судно поставило бы на крутом повороте поперек пролива, и форштевень «Есенина» смотрел бы прямо в берег, и им пришлось бы преодолевать пролив бортом вперед. Такое возможно? Нет, потому что они не крабы. Значит, ошибка или ложь Краббе уже не имеет непосредственного отношения к столкновению.
