«ВСЕ ЕЩЕ КУПАЕМСЯ ЗАГОРАЕМ ХОЧЕТСЯ ПОСЛАТЬ НЕМНОГО ТЕПЛА ДИКСОН ТЮЛЕНЯМ КОНЕЦКОМУ = ИРИНА ВАХТИНА»
«ВСЕМ СУДАМ = ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ СЕГОДНЯ 19 АВГУСТА ПЕРИОДЕ 03-05 МСК ПО УЧАСТКУ ДИКСОН ЛЕСКИНО СОПКАРГА КАРАУЛ ОЖИДАЕТСЯ УСИЛЕНИЕ СЕВЕРНОГО ВЕТРА 15/20 М/СЕК = ДИКСОН ПОГОДА».
Остров Тронзе в проливе Вилькицкого у острова Большевик.
Сегодня вспомнил и рассказал попутчикам, как я, немного веселенький, посередине ночи – дело было в Ленинграде, на твердой, как понимаете, суше – решил немного развлечься. И, зная, что дома у моего самого близкого друга капитана Льва Аркадьевича Шкловского телефон стоит у изголовья шикарной двуспальной кровати, позвонил ему, услышал встрепенувшийся, сонный голос Левы, отдыхающего в отпуске, и заорал в трубку. «Огонь прямо по курсу! Прошу срочно на мостик!» – «Иду!» – заорал Лев и бросил трубку. Потом оказалось, что он спихнул на пол жену и выпрыгнул из кровати. Самое интересное, что все это правда.
20.08. Продолжаем следовать на буксире за ЛК «Мурманск», лидируют атомоход «Брежнев» с «Пионером Онеги». Дождь, снег…
В 16.20 из-за усиления сжатия застряли вместе с «Мурманском». Пришлось «Брежневу» возвращаться и окалывать его. Это заняло 40 минут. Уже в 17.00 пошли опять, но довольно тяжело.
«ТХ КИНГИСЕПП КМ РЕЗЕПИНУ = ОКОНЧАНИЕМ ПРОВОДКИ ТХ ПРИМИТЕ БОРТ ДВУХ РАДИСТОВ ШТАБА МОРОПЕРАЦИЙ НАЗНАЧЕНИЕМ КОСИСТЫЙ ДАЛЬНЕЙШЕЙ ПЕРЕДАЧЕЙ ЛК КАП ВОРОНИН ИЛИ ПОПУТНОЕ СУДНО НАЗНАЧЕНИЕМ ХАТАНГУ ТЧК ЯСНОСТЬ И ИСПОЛНЕНИЕ ПОДТВЕРДИТЕ = ЗНМ АКИВИС»
Разговор однокашников в эфире.
– Кто есть на борту из выпуска семьдесят девятого года?
– А я и есть. Здорово, Шурик. Ты?
– Я.
– Кого встречал?
– Пат на… Еж на… Суслик на…
– Какой груз?
– ЖБИ и какие-то еще железяки. Не слышно тебя. Еще больше заикаться стал? И как это заики плавают?
О жизни писать надо. Это и есть «художественная проза». Тяжелее ничего на свете нет…
На траверзе бухты Марии Прончищевой с левого борта обнаружили мишку. Мишка поймал какую-то несчастную нерпу и потому не побежал от судна. Продолжал рвать жертву, время от времени поднимал башку с черной точкой носа.
Лед 5– 6 баллов, одногодовалый, толщина до двух метров.
Уже два часа солнце закатывается, но никак закатиться не может. Оно просто катится над горизонтом в щели между ним и черно-фиолетовой тучей. Смотреть на светило невозможно – сноп концентрированных исступленно-оранжевых лучей. Но на наших мачтах – идем на чистый ост, а солнце садится на северо-западе – полыхают кроваво-алые отблески. И западные края льдин высвечены то кроваво-алым, то нежно-алым и розовым. А далекий танкер «Морис Бишоп» – до него одиннадцать миль – сверкает, отражая низкие солнечные лучи, пульсирующим лазером.
