— Мистер Паркер? — уточнил он. — Позвольте представиться — Эрл Ларуз, сын.
Я пожал его руку:
— У вас так принято — следить за всеми приезжими от самого аэропорта?
Его улыбка дрогнула, затем вернулась на место, на этот раз выражение сожаления стало еще более явным.
— Извините. Нам было просто интересно узнать, какой вы.
— Не понимаю.
— Нам известно, почему вы здесь, но мы понимаем. Мы не хотим, чтобы между нами возникли какие-то проблемы. Понимаем, что вам надо выполнять свою работу. Мы бы хотели, чтобы человек, виновный в гибели моей сестры, понес наказание в полном соответствии с законом. В настоящий момент мы считаем, что это Атис Джонс. Если будет доказано, что это не так, мы согласимся с доводами следствия. Мы давали показания полиции и рассказали все, что нам известно. Все, о чем мы вас просим, — это соблюдать конфиденциальность и проявить уважение и деликатность, не беспокоить нас. Нам больше нечего добавить к тому, что было сказано.
В его монологе сквозил оттенок заученности. Более того, я почувствовал в нем некую отстраненность, отчужденность что ли. Хотя сразу нельзя было определить, что за этим скрывалось. Издалека за нами наблюдал его отец. В лице Эрла-старшего отчетливо была заметна враждебность. По каким-то непонятным причинам, она, казалось, направлена на сына в такой же степени, что и на меня. Молодой человек повернулся и подошел к группе своих собеседников. Пока спутники шли по крытой галерее, а затем рассаживались по машинам, выражение враждебности сменилось беспристрастным. Мне ничего не оставалось, как вернуться к себе в номер. Я принял душ, съел сэндвич и стал ждать, когда пригонят машину. Когда позвонили из службы приема гостей, я спустился, подписал нужные бумаги и отправился на парковку. Надев темные очки, я выехал из гаража. Солнце светило в лобовое стекло. «Шевроле» поблизости не появился, не было заметно и кого-нибудь другого, кто проявлял бы интерес к моей машине или ко мне. По дороге из города я остановился у большого торгового центра и купил два новых мобильных телефона.
Эллиот Нортон жил в двух милях от Грэйс-Фоллз в скромном белом доме, построенном в псевдоколониальном стиле. По бокам главного входа возвышались две колонны, вдоль всего второго этажа тянулась веранда-галерея. Место выглядело так, словно здесь ничего не изменилось за последние лет двести. Большой кусок пластика, прикрывающий дыру в крыше, никак не нарушал атмосферу подлинной старины. Я нашел Эллиота позади дома. Он разговаривал с мужчинами в комбинезонах, которые стояли, прислонившись к грузовичку, и курили. Надпись на машине гласила, что это рабочие из «Дэйвз Констракшн энд Руфинг» из Мартинеса, штат Джорджия (это была их реклама «Хочешь сэкономить? Звони Дэйву»). Слева от них высилась груда настила, уже приготовленного так, чтобы на следующее утро можно было приступать к работе. Один из кровельщиков машинально поигрывал куском почерневшего, обгоревшего шифера. Когда я подошел, он прервал свое занятие и сделал движение подбородком в мою сторону. Эллиот поспешно оглянулся и бросился ко мне, протягивая руку:
