— Кто знает, мистер Торрес, кто знает.
Они подошли к машине, и Молох напоследок улыбнулся камерам. Потом его снова посадили в машину и приковали к кольцу в полу.
— С вами обоими было весело, — сказал Молох. — Мне было приятно в вашей компании.
— Ну, не могу сказать, что мне будет тебя не хватать, — хмыкнул Торрес.
— А вам, мистер Мистерс? — спросил Молох, но чернокожий ничего не ответил. — Мистер Мистерс, — повторил Молох, как бы пробуя это имя на вкус и растягивая звуки "с". — По-моему, так звали одного сосунка из какой-то дрянной группы в восьмидесятых. «Броукен Вингс», не так ли?
Мистерс продолжал хранить молчание.
— Ваш напарник не из разговорчивых, да? — обратился Молох к Торресу.
— Просто он выбирает, с кем говорить.
— Что ж, возможно, к концу нашего путешествия ему найдется что сказать.
— Ты думаешь?
— Уверен. Я могу быть очень интересным собеседником.
— Что-то сомневаюсь.
— Посмотрим, — улыбнулся Молох. — Посмотрим.
И в течение следующих пяти миль он напевал куплеты «Броукен Вингс» снова и снова, пока Торрес не сорвался и не пригрозил заткнуть ему рот кляпом. Лишь основательно потрепав нервы молодому детективу, Молох остановился.
* * *
Мир вокруг Мейси отошел на второй план. Ей больше не было дело до старого библиотекаря, до других посетителей, до скрипа входной двери и сквозняков. Она затерялась в истории острова Датч, в истории Убежища.
Индейцы, коренные жители Америки, отчаянно сражались за острова залива Каско. Подобно современным туристам, они проводили там лето: рыбачили, охотились на морских свиней и тюленей, а если повезет, то и на китов. Чебег был их главным опорным пунктом, но они осваивали и другие острова и были возмущены нарастающей агрессией амбициозных белых поселенцев. Острова же становились постепенно центрами скопления европейцев в новых колониях: эти земли было легче оборонять, жить там было безопасней, чем на материке, и всегда хватало пищи за счет ресурсов океана. Мейси отметила, что у многих островов, как у острова Датч, было несколько названий: Большой Чебег когда-то именовался Веселым, а после этого — островом Награды; остров Пиков в разное время был островом Мунджоя, Милтона и Майкла, в зависимости от того, кто им владел.
Несмотря на свою относительную безопасность, в конце семнадцатого века острова достаточно часто подвергались атакам. Поселенцы, бежавшие от зверств аборигенов в проливе Харпсвелл и на островах, находящихся вблизи от берега, основали форт на Жемчужине, располагающейся в кольце внешних островов. В сентябре 1676, кровавого года, когда индейцы нападали на белых колонистов в проливе Каско и в Задней бухте, семьи, живущие на Жемчужине, также подверглись атаке воинов, приплывших на восьми каноэ, и были так потрясены этим, что отступили на остров Ричмонд. До конца года индейцы бесновались на побережье, стирая с лица земли поселения европейцев между реками Пискатакуа и Кеннебек. Поселенцы укоренялись, хоть некоторые и сочли более безопасным жить на материке. В 1689 дикари совершили рейд на остров Пиков, ближе всего расположенный к Большой земле, и истребили многих жителей. Через год они вернулись и вытеснили уцелевших колонистов окончательно.
