— Встать, руки вперед.
Он сделал, как ему сказали. Вошли двое охранников, один из них держал в руках звенящие цепи. Они зафиксировали его ноги и руки, прикрепив замки к цепи, идущей поперек груди.
— Что, мне даже не позволят почистить зубы? — спросил Молох.
Лицо охранника не выражало ничего.
— А зачем? Ты же не на свидание собрался.
— Откуда вы знаете? Вдруг мне повезет.
Рэйд, похоже, развеселился.
— Что-то я так не думаю. До сих пор тебе не везло, не повезет и в будущем.
— Удача — штука переменчивая.
— Никогда не думал, что ты оптимист.
— Вы меня совсем не знаете.
— Я знаю о тебе достаточно, чтобы утверждать, что ты умрешь в тюрьме.
— Вы что, судья и присяжные в одном лице?
— Нет, но через некоторое время я стану твоим палачом.
Он отступил в сторону, когда охранники выводили Молоха из камеры.
— Еще увидимся, мистер Рэйд.
Тот кивнул:
— Точно. Сдается мне, что мое лицо будет последним, что ты увидишь в своей жизни.
* * *
В тюремном дворе стоял черный джип «тойота». Рядом с ним — двое вооруженных детективов из офиса окружного прокурора. Молох кивком пожелал им доброго утра, но они проигнорировали его приветствие. Вместо этого они приковали его к кольцу, расположенному в полу внедорожника, потом убедились, что цепи закреплены надежно. Решетка отделяла заднее сиденье, предназначенное для заключенного, от сопровождающих. Изнутри на дверях не было ручек, и за спиной Молоха еще одна решетка шла от крыши до основания кузова.
Дверь с шумом захлопнулась.
— Позаботьтесь о нем как следует, — напутствовал один из надзирателей. — Не хотелось бы, чтобы он причинил себе какой-то вред, или что-то вроде того.
— Мы присмотрим за ним, — сказал один из детективов, высокий чернокожий мужчина по фамилии Мистерс. Его напарник Торрес закрыл за Молохом дверь и забрался на водительское сиденье.
— Устраивайся поудобней, — сказал он Молоху. — У тебя впереди длинный путь.
Но сейчас Молох молчал, казалось, упиваясь воздухом свободы и жизни за стенами тюрьмы.
* * *
Дюпре потягивал кофе, сидя в здании станции. Теоретически у него сегодня был выходной, но он проходил мимо и...
Это было очередным оправданием, поводом остаться на острове. Он не мог надолго покидать Убежище. Это знали большинство полицейских и не имели ничего против.
— Дуг Ньютон, — сказал он.
Кофе был с рынка, а пончик, который он ел, из числа тех, что Джо купил для двух дежурных полицейских.
Напротив него сидел Рон Берман и барабанил карандашом по столу, чередуя удары: то ластиком, то грифелем. Дюпре это достаточно сильно раздражало, но он решил не говорить ничего вслух. Берман ему нравился, и, учитывая то, что у некоторых других полицейских были куда более раздражающие привычки (например, у Фила Татла, напарника Бермана на этом дежурстве: Дюпре интересовало, мыл ли он руки после того, как сходит в туалет, хоть иногда), постукивание карандашом выглядело просто безобидным развлечением.
