Но Дюпре не внял совету Брюдера, старик и без того знал, что Джо ему не последует. Дюпре боялся. Если ему скажут, что он больше не может заниматься своим делом, у него отнимут эту работу. А работа на острове была для него важнее всего. Без нее он будет чувствовать себя никому не нужным. Он просто умрет.
Дюпре было тридцать восемь лет, в мае исполнится тридцать девять. Он вспомнил фотографию Роберта Першинга Вадлоу, которую однажды видел. Его еще называли Великан из Олтона. Он был самым высоким мужчиной на Земле и возвышался как башня над двумя другими, стоящими по обе стороны от него; их головы едва доходили ему до локтей. При росте выше двух с половиной метров он был больше, чем самый большой книжный шкаф, стоящий за ним. Казалось, что он немного наклонился влево, как будто на уровне его головы налетел порыв ветра, от которого колосс качнулся. В то время, когда была сделана эта фотография, Вадлоу исполнилось двадцать лет. Через два года он умер, убитый бесконечными недугами.
Лежа в постели в доме, где он вырос, Дюпре вспоминал рассказы отца, его сказки о великанах прошлого, которые тот рассказывал в надежде подбодрить мальчика, чувствовавшего, что из-за своего роста он отдаляется от сверстников. Отец лгал ему. Это была ложь во спасение, но все равно ложь, потому что отец сам придумывал эти истории по поводу возникавших у мальчика проблем, успокаивая, утешая, смягчая его переживания.
Его сказки в действительности были не о великанах.
На улице все еще стояла темень. Обычно в это время он уже был в пути и направлялся к полицейскому участку, но он поменялся сменами так, чтобы провести вечер с Мэриэнн. Он лежал на кровати и пытался отдохнуть.
* * *
Шэрон Мейси сидела на маленькой кухоньке в своей квартире, прихлебывая горячее молоко из кружки. Ей надо было о многом подумать. Отца должны были положить в больницу на следующей неделе для проведения обследований. Он жаловался на боли в спине и груди. Беспокойство жены и дочери о нем он старался перевести в шутку. Но в их роду было несколько случаев раковых заболеваний, и Мейси знала, что эта угроза висит над каждым из них. При иных обстоятельствах она бы немедленно вернулась домой, но она все еще была стажером. Ей предстояло отправиться на остров, и она подозревала, что только реальная угроза жизни отца заставит ее уклониться от своих обязанностей. Как бы там ни было, отец сказал ей, примерно следующее: он бы не хотел, чтобы она болталась по дому и тряслась над ним. После поездки на остров у Мейси будет пять свободных дней, и она вернется на Убежище не раньше, чем съездит на родину и узнает результаты обследования и анализов отца.
