Кэз фыркнул с презрением:
— Увы, только в сопровождении двух вооруженных охранников. Но мне соблаговолили разрешить навестить вас…
— Вы представляли рыцарей иными, чем они оказались на деле?
Человекобык покачал головой:
— Вы и некоторые другие рыцари — иные, чем я думал, но рыцарство, увы!..
Кэз вышел, не сказав больше ни слова. Хума смотрел вслед, озадаченный. Неужели рыцарство заслуживает такого презрения? Не может быть!
— А у вас необычные друзья.
Хума снова взглянул на молодую женщину:
— Что вы сказали?
Она ответила очаровательной улыбкой. Губы ее были пухлыми и алыми, нос изящный и маленький, глаза миндалевидные. В них светилась нежность. А серебристые волосы отливали холодным блеском. Во всем ее облике было что-то неземное.
— Вы совсем пришли в себя? — обрадованно спросила она.
Хума зачарованно, забыв обо всем, смотрел на нее. Спохватившись, он покраснел и перевел взгляд на потолок.
— Извините. И не сердитесь на меня, миледи, — сказал он, краснея еще больше и слегка запинаясь.
Молодая женщина улыбнулась:
— Почему же я должна на вас сердиться? Она взяла влажное полотенце из чаши, стоявшей рядом, и вытерла ему лицо.
— И я вовсе не миледи. Меня зовут Гвинес, и мне будет очень приятно, если вы будете называть меня по имени.
Он тоже улыбнулся:
— А меня зовут Хума.
— Да, я знаю, — кивнула она. — И минотавр, и рыцарь, доставивший вас сюда, сказали мне ваше имя. Прежде я никогда не видела минотавров.
— Минотавр — друг, — только и сказал Хума; он решил попозже, когда наберется сил, рассказать ей о минотавре подробно.
А затем спросил:
— Вы сказали «рыцарь». А кто именно?
— О! — Она вздрогнула. — Он очень похож на мертвеца, даже тогда, когда говорит. Мне так жаль его!
Хума понял: это — Ренард. Значит, с поля боя его вынес командир.
— Вам вправду становится лучше? Боль, казалось, действительно утихла.
— Да. Это вас я должен благодарить за то, что боль проходит.
— Нет, я только помощница целителей. Хума попытался встать и не смог. От боли
он едва не застонал. Гвинес посмотрела на него,
словно на непослушного ребенка:
— И не пытайтесь вставать! Вы еще слишком слабы.
— Да, конечно. Меня лечили священники?
— Их здесь очень мало. Они не могут постоянно следить за состоянием вашего здоровья, поэтому я и ухаживаю за вами по их просьбе,
Несмотря на то что Гвинес улыбалась, говорила она серьезно. Целителей действительно было мало, и работали они без сна и отдыха.
— Где мы находимся?
— В лесу на западе Соламнии. Вы были без сознания, когда вас перевозили сюда. Сейчас мы весьма далеко от линии фронта.
