Взять хотя бы Лилли. Она недавно откровенно надерзила хозяйке. Надо было привести в порядок одежду Маленького Лорда, кажется, чулки, и вот эта грубиянка заявила, что от "маменькиного любимчика" только одно беспокойство и наверняка он ничуть не лучше других мальчишек. Вздор, конечно, не надо обращать внимания. Глупая девчонка сама тотчас пожалела о своих словах.
И все-таки у фру Сусанны было сейчас неприятное чувство, что все тревоги так или иначе, как в фокусе, собираются вокруг Маленького Лорда, ее ненаглядного сына: и Кильский канал, и далекие страны, которые вдруг стали ближе, и проблема служанок, и вся эта болтовня о трудящихся классах, которые наступают... Впрочем, понятно, почему это так: Маленький Лорд - ребенок, он будущее, это ему придется пережить то, о чем со страхом размышляют взрослые.
И все же, подумать только, неужели ее Маленькому Лорду придется иметь дело с какой-то там классовой борьбой и Кильским каналом!
Она тряхнула головой, отгоняя от себя назойливые вопросы. Кажется, звонят?
- Мама! - крикнул он из дверей. - Ты не слыхала, что я пришел?
Она не сразу узнала сына, хотя свет падал прямо на него.
- Ну да, мама, - сказал он, стремительно подходя к ней. - Я сам это сделал, то есть, конечно, не сам, а попросил парикмахера Рейнскоу на Тострупсгор...
До нее не сразу дошло случившееся. Маленький Лорд был наголо обрит - то есть, конечно, не наголо, но локоны исчезли, исчезли даже почти все завитки.
Он по-детски выпятил губы:
- Ну разве мне не идет, мама?
Она тотчас прижала его к груди, ощупывая ладонями стриженую голову. Ее пронзила мысль: когда он появился в дверях, он был похож на своего отца. Она так глубоко ушла в свои мысли, что ей на мгновение показалось, будто вошел ее покойный муж.
Он по-детски поднял к ней лицо, ожидая поцелуя.
- Очень идет, - сказала она и, нагнувшись, поцеловала его. Очаровательно.
- Лилли говорит, что у меня голова как капустный кочан,- объявил он с восторгом.
Она слегка отстранила его от себя, разглядывая в убывающем свете дня милую голову.
- Очаровательно, - сказала она. - Раз уж ты это сделал...
Он вдруг резко повернулся к чайному столику, где стояли пустые чашки.
- Здесь был дядя Мартин, - сказал он. - Пахнет его сигарами... Мама, ты огорчена?
- Нет, сынок, - ответила она. - Я не огорчена.
Она вдруг подумала о Кильском канале.
- Ты ведь помнишь, мы с тобой как-то говорили, что когда-нибудь мне придется расстаться с локонами.
