«Да, пора бы уже что-то решить», – согласилась с шефом курсантка. Синяя пленка на стенах потускнела, истончилась, а возле двери, там, куда инструктор ткнул флаконом, и вовсе исчезла, оставив небольшое, сантиметров тридцать в диаметре, черное пятно.
– Ладно, – сказал Ящик. – Будешь должна.
– Только если этот долг не помешает исполнению моего служебного долга, – внесла уточнение девушка.
Поглядывающий Ящик приоткрыл крышку и издал вроде бы тихий, шелестящий звук, который удивительным образом заполнил подвал от края до края. Кошмары застыли. Георг поднял голову.
«А под крышкой у него темно и хвоей пахнет», – отметила Мари.
– Хамелеон. Связался. С Оморднем, – сказал Поглядывающий, и эти несколько слов упали так тяжело, что заставили кошмары пригнуться. – Это. Не. Правильно. Омордень – беспредельщик, и Хамелеон – подручный его.
«Получилось!» – обрадовалась курсантка.
– Вы знаете, – продолжил Ящик, – мы своих не сдаем. Поэтому сдать Хамелеона не можем.
«Вот тебе и на…»
– Но Хамелеон связался с беспредельщиком, поэтому сдать его нужно.
«Вот тебе и вот тебе и на», – сложно подумала Мари.
– Пускай… – главный кошмар прищурился, ужасы расступились, и в прицеле миндалевидных глаз затрясся Колорез, – …он все полиции расскажет.
– Что? – взвился металлический уродец. – Чтобы я? Да ни за что! Вы же меня потом уроете.
Остальные ужасы облегченно зашевелились. Георг встал и принялся шарить по карманам.
– Уроем, – согласился Туча, – но неглубоко.
– А если не сдашь, – добавил Шланг, – уроем эдак по самые пассатижи.
– Или Светлую Память устроим, – завершил перечень перспектив назначенного стукача Труба.
Колорез ответил не сразу – для начала ему пришлось перестать колотиться.
– Да, – звякнул он, – конечно. Я скажу. Конечно. Это…
Режуще-колющий ужас исподлобья оглядел коварных сотоварищей и ткнул щупальцем-спицей в сторону Шланга.
– …ты! Чего вылупился? Ты вчера Непотопляемым Затопленником оборачивался, я видел! А до этого – Ползуном Подкроватным! Ты думал, никто не видел? А я – видел!
Георг натянул перчатки Лео. Перчатки резиново взвизгнули.
– Что ж ты, Усос, – с укоризной прогудел Труба, пятясь от Шланга, – с беспредельщиками знаешься?
– Никакой это не Усос! – Колорез принялся подпрыгивать с противным лязгом, – это Хамелеон, чтоб я заржавел!
Усос-Хамелеон задрожал ребристыми боками, потерянно повел шлангом, повернулся к Трубе:
– Гуделло! – взвыл он на манер испорченного вакуумного насоса. – Брат! Скажи ты им! Мы же вместе приехали.
