– Здорово, Георг, – сказал он. – Где объект?
– В кузове… – ответил Георг, – хорошо.
– В кузове? Хорошо. А в каком кузове?
– В твоем кузове. Там хорошо. Там тень…
– Соберись, Георг, – строго сказал спецназовец.
Полицейские посмотрели друг другу в глаза и синхронно пошевелили усами.
– Собрался, – сказал Георг на десять процентов быстрее. – Готов.
– Давай вводную.
– Вводная… – сказал Георг. – Вода… В воде… Воды…
Спецназовец озабоченно посмотрел на Мари.
– Воды хочет, – объяснила девушка. – Перегрелся.
– Но-но, – монотонно произнес старший инспектор. – Я, может, и перегрелся, но котелок у меня еще варит. Вводная. Действовать будем быстро. Но только по моей команде.
«Если Георг с такой скоростью станет отдавать команды, – подумала Мари, – действовать будет поздно».
Зашуршали шины, и улицу заполнили автомобили. Скорая помощь, скорая психиатрическая помощь, патрульный джип, пожарная машина, аварийная газовщиков, броневик химической защиты и еще несколько машин, приезжающих в разных чрезвычайных ситуациях. Приехал даже обмахивающийся крестом священник. Из джипа выскочили двое сержантов, взялись было растянуть ленточку «Не пересекать! Спецоперация!», посмотрели на безмолвную улицу, переглянулись и запрыгнули обратно. Пересекать границу спецоперации сегодня было некому.
Георг обвел новоприбывших мутными глазами, скорчил гримасу и повернулся к Мари.
– Понаехали тут, – уныло сказал он.
Элен сидит на кухне и смотрит на закрытую дверь. За дверью коридор, в коридоре еще одна дверь, в комнату. Как только мама ушла, девочка закрыла все двери и спряталась на кухне. Здесь нет дивана, телевизора и часов, но нет и серванта с вазой.
Конфеты, выданные матерью за примерное съедение супа, лежат на кухонном столе неразвернутыми.
На кухне тихо, только время от времени глухо бормочут водопроводные трубы, а с улицы доносятся звуки подъезжающих машин. В другое время Элен непременно прилипла бы к окну, но сейчас ее интересует только одна вещь. Может ли злой петух ходить по квартире?
Водопроводные трубы, выдав очередную серию утробных звуков, замолкают. Перестают шуметь и за окном. Через какое-то время Элен начинает слышать тиканье часов. Потом за стеной что-то щелкает. Потом еще раз.
Щелк, щелк, щелк.
Так могли бы щелкать куриные когти по деревянной полке серванта.
Наверное, мама права, и ножницы послушным девочкам не страшны. Но про трехголовых петухов с зубами мама ничего не знает.
– Ты уверена? – пожарный посмотрел на Георга. – А сам он об этом попросить не может?
