– Кстати, – сказала она, – а лед вам зачем?
– Лед? Тьфу, черт, задумался. Это мне к глазу приложить. Я же говорю, девчонка не промах. «В воображении»… Все было на самом деле.
Мари обогнала шефа и преградила ему путь.
– Я ничего не понимаю…
– Вот-вот, – инструктор приложил пакет со льдом к голове, – ноль понятия. Девчонка, одним словом. В шкафу был настоящий, реальный, живой кошмар. Его следовало изловить, а ты его спугнула. Теперь ищи его…
– Что значит живой кошмар?
– Ну Оглазой или Посмотрень, – Георг перевернул пакет и двинулся дальше. – Хотя, скорее, Оглазой.
– Кто?
– Оглазой редкозубый обыкновенный…
– Редкозубый?!
– Ну да. Изгоняется простым человеческим разговором. Из шкафа никогда не вылезает и никакого вреда причинить не может, разве что напугать. Что, я вижу, ему отлично удалось.
– Но он вылез из шкафа!
– Этого не может быть. Тебе со страху померещилось.
– Если это был настоящий живой кошмар, значит, и все остальное мне не померещилось, – твердо сказала Мари. – Нельзя сойти с ума наполовину. Он вылез из шкафа. Он подошел к кровати. Он уперся головой в потолок. Он слопал мое зеркало…
– Прекрати нести чушь! Да если б там такое было, кто бы тебя вчера туда пустил? Да я бы первый туда тебя не пустил! Но я пустил. Потому что еще вчера все проверил: в шкафу был совершенно не опасный кошмар. То есть не совершенно не опасный, а условно опасный, то есть условно его можно считать безопасным… отчасти… то есть совершенно… Тьфу! Совсем мозги мне задурила! Короче, вчера ничего опасного для тебя там не было!
– А сегодня было! – воскликнула Мари, которая за время тирады шефа как раз успела подумать. – Это был другой кошмар. Безусловно опасный.
– Что значит «другой кошмар»?
– В эту ночь был не тот кошмар, что в ту! В смысле сегодня был не тот, что вчера. Не акулий человек! Наверное, вчера он сильно обиделся и ушел навсегда. А тот, что сегодня, был в три раза больше, и зубы у него были другие. Хотя и первый не был редкозубым, но из шкафа первый и правда не вылезал. И у первого глаз не было, а у второго были! Ой, какие там были глаза!
– Какие глаза?
– Какие, какие… Как у нашего завхоза! Только крупнее.
Георг остановился. По его лицу пробежала тень сомнения, которая тут же перешла в гримасу страдания.
– Давай все выяснения на завтра. Приходи в офис к десяти утра… что это такое я говорю? Крепко же ты меня приложила… Приходи к часу. А сейчас спать. И не грусти, я тебя научу, это проще пареной репы.
