Но теперь вместо этого — только бескрайнее водное пространство, которое вскоре его поглотит.
С веслом на плече мимо пленника проходил молодой матрос.
— Эй, помоги мне!
Человек остановился.
— Чего тебе?
— Развяжи меня, я тебя умоляю!
— И куда ты пойдешь, дурашка? Было бы глупо топить тебя до предначертанного часа. По крайней мере ты и себе принесешь пользу, если умрешь в нужное время. А сейчас оставь нас в покое! Если же будешь продолжать, то — слово Головореза — я отрежу тебе язык.
Икер перестал дергаться.
Его судьба решена.
Но почему именно он? До того, как исчезнуть, он хотел бы, по крайней мере, получить ответ на этот мучивший его вопрос. Государственная тайна... Чем это бедный ученик писца может угрожать могущественному фараону Сесострису, третьему по имени, который твердой рукой правит Египтом? Вероятно, капитан подшутил над ним. Его шайка пиратов воспользовалась первым, кто попался в руки.
Черепаший Глаз дал ему глоток воды.
— Лучше будет, если ты не станешь есть. У тебя ведь нет привычки к морским путешествиям.
— А что, капитан и в самом деле вот-вот ожидает бурю?
— Уж насчет этого будь спокоен!
— А если никакого происшествия не произойдет? Тогда вы сможете меня освободить!
Капитан появился из-за спины Черепашьего Глаза.
— Даже не думай, мой мальчик. Стать жертвой — твоя судьба. Прими ее и наслаждайся, пока можешь, дивной картиной вокруг: что может быть прекраснее моря?
— Меня станут разыскивать родители, и вас всех арестуют!
— У тебя давно нет родителей, и никто не заметит твоего исчезновения. Ты уже умер.
Ветра больше не было, и жара становилась изнуряющей. Почти вся команда дремала, растянувшись на палубе. Даже капитана разморило.
Икера захлестнуло безграничное отчаяние. Эти бандиты решили погубить его, во что бы то ни стало, и сбежать нет никакой возможности!
Юношу страшила сама мысль о том, что его поглотит море — вдали от Египта, без маломальского ритуала, без погребения. Умрет не только его тело, исчезнет и его душа, к нему придет полное небытие, «смерть навсегда» — наказание, предусмотренное лишь для преступников.
Какой проступок он совершил, что заслужил такую судьбу?
Икер не был ни убийцей, ни вором; его нельзя было обвинить во лжи или в лени. И, тем не менее, он оказался здесь и приговорен к самому худшему.
Вдали на поверхности воды замерцали блики. Икер подумал, что это обычная игра отражений, но явление нарастало и ширилось. На горизонте появилась какая-то полоса и стала расти — да так быстро, будто голодный хищник, настигающий добычу. В один миг сотни мелких тучек, возникших ниоткуда, закрыли все небо и превратились в черную плотную массу.
