— Ах, любезный друг, — ответил Барте со слезами на глазах, — я приехал вовремя: мой старый отец и моя мать умирали от горя… Говорят иногда, что великая радость убивает, но мое появление вернуло их к жизни, а моя молоденькая сестра, очаровательная Маргерита, я думал сойдет с ума от радости. Я забыл уже все мои лишения, все страдания. Когда я переступил порог родительского дома, воспоминания хлынули к сердцу, я был так взволнован, что не мог сделать и шагу. , . Потом вдруг, не знаю каким образом, забыв всякую осторожность, я бросился как сумасшедший в дом, крича: „Я здесь! Я не умер! Я здесь… " Ко мне вышла моя мать, и я без чувств упал к ее ногам. Когда я опомнился, отец прижимал меня к сердцу, как ребенка… все трое стояли около меня, и мы плакали… Ах! Гиллуа, я задыхаюсь от счастья. Я еще не оправился, говорю вам только о себе и забыл спросить вас, как вы были приняты.
— Я приехал поздно, — ответил молодой человек серьезным голосом.
— Ваш дядя…
— Умер шесть недель тому назад, оставив мне все свое состояние, около двадцати пяти тысяч франков годового дохода.
— Перед смертью он понял свою вину перед вами?
— Нет! Он умер в ту самую минуту, когда нотариус, которого он пригласил, чтобы лишить меня наследства в пользу своей кухарки, подавал ему перо для подписи. Завещание осталось не подписанным, и я получил наследство, не по воле моего дяди, а по закону.
— Это, друг мой, для вас целое состояние.
— И возможность вернуться путешествовать по Центральной Африке, которая так прельщала нас.
— Вы еще думаете об этом?
— Да, и самое горячее мое желание…
— Иметь меня спутником… Я угадал!
Они входили в эту минуту в кофейню Гельдер. Было еще рано, и не видно было ни одного знакомого лица. Кроме пяти или шести отставных офицеров, которые имели привычку наслаждаться приятностями безика с девяти часов утра до одиннадцати часов вечера, кофейня была почти пуста.
Они сели у стола. Вдруг Гиллуа, машинально взявший газету, вскрикнул.
— Что с вами? — спросил Барте.
— Прочтите, — ответил его друг, указывая пальцем на столбец, в заголовке которого находились слова:
„Доклад Тука, помощника комиссара, и Жилиаса, хирурга второго разряда, его превосходительству морскому министру".
Оба друга весело расхохотались.
— Вот, наконец, знаменитый доклад, которым Тука постоянно угрожал капитану „Осы". Мы узнаем, каким образом наши товарищи ухитрились оставить „Осу" и что сделалось с капитаном Ле Ноэлем.
Началось чтение, прерываемое каждый раз взрывами смеха, от которого молодые люди не могли воздержаться.
