– Не придёт. Он стойку держать будет. Старшина отряда, независимый. С холуями своими может и свалку затеять.
– Да что ты? А вот я не гордый. Пошли.
Старшего дневального тайга и Князь находят среди толпы мужиков в комнате отдыха у телевизора. «Главкозёл», затаив дыхание, наблюдает, как юная китаянка делает эротический массаж курчавому негру.
– Не обкончался ещё? – вежливо шепчет Тайга, наклонившись к уху Савелкина.
– Ты со мной так не базарь. Со своими «торпедами» так базарить будешь.
– Можно и по-другому, – миролюбиво соглашается «смотрящий». – Нежно и в интимной обстановке. Потопали.
– Никуда я не пойду, – резко отвечает старшина.
– Что, бздиловатой конь породы? А ты не боись… В шахматишки сыграем. Или у тебя в шахматишки тямы нету?
Дядя Коля кривит душой. Он прекрасно знает, что у Савелкина в шахматишки «тяма есть». Навёл справки: первый разряд у «козла».
«Козлами» в колонии кличут активистов из числа осуждённых. То есть тех арестантов, которые добровольно помогают администрации. Участвуют в различных самодеятельных организациях, поддерживают порядок, своего же брата «сидельца» учат жить. Это последнее обстоятельство особенно бесит арестантов: сам-то ты кто?! На себя погляди! Зато у «козлов» – власть. Хоть маленькая, а власть, да плюс прикрышка от начальства.
– Ну, пошли, поглядим, – насторожённо соглашается старшина. Поднимается. С ним вместе – и двое его помощников.
– А эти огудины, они тебе ходы подсказывать будут? – кивает Тайга на сопровождающих.
– На игру посмотрят.
– Добре.
Как только Тайга с Савелкиным входят в каптёрку, Князь мгновенно перестревает дорогу «огудинам»:
– Стойте, где стоите!
– Борзеешь, зверь?!
Кулаком в рёбра, лбом в переносицу – и «горилла» медленно сползает на пол по стене.
– Стой, где стоишь! – повторяет Князь, резко обернувшись к другому. Тот, впрочем, ответить не может: его, что называется, «взял на вязы» невесть откуда возникший Битюг, заломив руку и придушив левой сзади за горло.
В каптёрке тем временем обстановка накаляется. Савелкин начинает понимать, что всё идёт не по тому сценарию.
– Где мои ребята?
– За дверьми.
– А ну впусти!
– Слышишь, «лохматый», здесь командую только я.
– Ну и пошёл ты на…
Договорить Савелкин не успевает. Тайга обрушивает на его темя «чифирбак» – огромную литровую кружку. Остатки густого чая и заварка разлетаются в стороны. Тайга повторяет процедуру ещё раз, и ещё, и ещё… Дверь каптёрки приоткрывается, из коридора раздаётся голос:
