Аптеки процветали, продавая аспирин, успокаивающие средства и затычки для ушей.
Однако наивысший расцвет переживала промышленность, от которой вы, конечно, этого и ожидали - производство алкоголя.
С незапамятных времен спиртное было для человека любимым зельем, помогающим убежать от. жизненных проблем. Ныне жизнь человека проходила среди маленьких зеленых проблемок, которые были в несчетные тысячи раз хуже прежних. Теперь человеку воистину стало от чего бежать.
Разумеется, насасывались по домам.
Но и бары по-прежнему были открыты, полны после полудня и забиты вечером. В большинстве зеркала на стенах были разбиты из-за того, что люди швыряли в марсиан стаканами, бутылками, пепельницами и вообще чем попало, а зеркала не меняли потому, что новые ждала бы та же скорбная участь.
Однако бары продолжали работать, и люди буквально осаждали их. Марсиане их тоже осаждали, хотя и не пили. Хозяева и завсегдатаи нашли паллиативное решение - поднять уровень шума. Музыкальные автоматы врубали на максимальную громкость, а в большинстве баров их стояло, самое малое, по два. Грохота добавляли еще и радиоприемники, так что клиенту приходилось кричать в ухо собеседнику.
Марсиане тоже шумели не без удовольствия, уровень шума становился уже таким, что громче некуда.
Если ты любил выпить в одиночестве - а таких любителей становилось все больше - в баре у тебя был шанс не пасть жертвой марсианина. Будь их хоть десяток вокруг тебя, но если ты склонялся над стойкой со стаканом в руке и закрытыми глазами, тебе удавалось их не видеть и не слышать. Когда же ты снова открывал глаза и видел их, это тебе уже не мешало.
Да, бары процветали.
Возьмем "Желтый Фонарь" на Пин-авеню в Лонг-Бич. Бар как бар, но в нем сидит Люк Деверо, нам сейчас самое время вернуться к нему. Тем более, что с ним должно случиться нечто необычайное.
Люк стоит у стойки со стаканом в руке и глаза его закрыты, так что мы можем рассмотреть его, не мешая.
Он не очень изменился с тех пор, как мы видели его в последний раз, то есть семь недель назад. Он по-прежнему умыт и гладко выбрит, одежда его в довольно приличном состоянии, хотя пиджаку и не помешало бы общение с утюгом, а складочки на воротнике рубашки говорят о том, что теперь Люк стирает сам. Впрочем, это спортивная рубашка, ей и с этого много чести.
Честно говоря, до сегодняшней ночи Люку везло - в том смысле, что он сумел продержаться на свои пятьдесят шесть долларов, время от времени восполняемые мелкими заработками - за эти семь недель он так и не перешел на пособие.
