Но ее лицо пока оставалось размытым. Он мысленно приблизился к ней. Она взглянула на него в упор своими темными глазами. Произнесла его имя. Погладила своими нежными пальцами. Прикоснулась мягкими губами. Ее язык…
Он кончил, грязно выругавшись сквозь стиснутые губы.
Берк чувствовал легкое головокружение и слабость, но, возможно, этому способствовали горячая вода и виски. Приятно было осознавать, что он по-прежнему нормальный, полноценный мужчина. Однако настроение от этого если и улучшилось, то ненадолго.
Размякший от ванны и уже пьяный, он вылез, обмотался вокруг пояса двумя тонкими полотенцами, сел на край кровати и принялся размышлять о своем будущем.
Наверное, надо связаться с адвокатом, заморозить банковский счет, аннулировать кредитную карточку – в общем, поступить так, как обычно поступают люди, чтобы отомстить неверной супруге, если их семейная жизнь становится частью бракоразводной статистики.
Но Берку было неохота затевать все эти юридические дела. Черт с ней, с Барбарой, пусть пользуется чем хочет из их совместно нажитого имущества. Он взял с собой все, что ему было нужно: кое-какую одежду, значок полицейского, пистолет.
Порывшись в куче одежды, сваленной на кровати, он достал пистолет, взвесил его на ладони. Именно из него была выпущена пуля, убившая Кевина Стюарта.
С личной жизнью – полный крах. С работой тоже. Былые иллюзии, высокие слова о чести и доблести были для него теперь пустым звуком. Только идиоты продолжали верить в подобную чушь. Эти понятия устарели, они не применимы к современному обществу. Когда Бейзил поступил в полицейскую академию, он воображал себя рыцарем, но рыцари Круглого Стола – всего лишь старая-старая сказка.
Берк Бейзил стал парией, вечным занудой в отделе по наркотикам, человеком, застрелившим собственного напарника и требовавшим справедливого суда, в то время как остальным на это было глубоко наплевать.
Уэйн Бардо вышел на свободу, чтобы снова убивать, и уже появились новые жертвы.
Дюваль спокойно сидит в своем роскошном доме со своими слугами, своими богатыми друзьями и своими дорогими шлюхами.
А Берку Бейзилу тем временем наплевали в душу за желание помочь; жена завела себе молодого любовника и трахается с ним в его, Берка, собственном доме.
Он снова взвесил на руке пистолет. Что ж, он станет не первым полицейским, осознавшим бессмысленность своей работы и пустившим себе пулю в лоб. Долго ли о нем будут горевать? Да и кто? Пату? Мак? Возможно. А про себя, наверное, будут рады, что избавились от такой мороки.
