Старк заколебался, но потом неохотно протянул руку мальчику. Герд заворчал сильнее.
– Вы слышали Мудрую женщину, – сказал Старк. – Ему не будет причинено никакого вреда. Не заставляйте меня звать Собак.
Мать ребенка произнесла только одно слово, самое грубое, которое она знала. Рука Экмала застыла на кинжале. Собаки рычали.
– Пошли, – сказал Старк.
Джефр посмотрел на отца.
– Я должен идти?
– Похоже, что да.
– Отлично, – улыбаясь сказал Джефр. – Я – очар.
И он пошел рядом со Старком.
Они вышли во двор. Животные были готовы. На трех из них были высокие седла пустыни из кожи пестрого рисунка, побледневшей от ветра и пыли.
Носилки были подвешены между двумя животными. Халк снова выглядел безжизненным свертком. Капюшон скрывал его лицо.
Они сели в седла. Старк посадил Джефра перед собой. Они отъехали от дома, проехали мимо груды трупов Бегунов и обглоданных костей животных Херсенеев.
Экмал и остальные люди в Капюшонах внимательно следили за их отъездом из-за стен. Затем Экмал вошел в дом и обратился к Гельмару:
– Господин, правда ли, что он и его друг рождены не на Скэйте?
– Правда.
Экмал начертил в воздухе знак.
– Значит, они демоны. Они взяли моего сына, господин. Что же мне теперь делать?
Гельмар без колебаний сказал.
– Принеси Сверлящего Небо.
Экмал выбежал в один из туннелей дома. Башня с птичьими голосами находилась направо, но он туда не пошел. Там были существа, которых забивали только для еды. Он повернул налево, поднялся по узким ступеням в высокую комнату, узкие бойницы которой пропускали свет Старого Солнца и ветер пустыни. На стенах висели знамена и трофеи из черепов и оружия.
Некоторые черепа, пожелтевшие от времени, почти рассыпались.
В центре комнаты на железном насесте сидело существо, которое само казалось сделанным из железа и бронзы. Его блестящие перья выглядели боевой кольчугой. Даже со сложенными крыльями он был воплощением красоты и мощи. Все его линии от змеиной головы до кончика заостренного хвоста, были чистыми и совершенными.
В доме каждого главы очаров было такое существо. Оно носило тонкий золотой ошейник, питалось с хозяйского стола. Его берегли, как величайшее сокровище. Оно было дороже жизни самого хозяина, его жены, матери или детей.
– Сверлящий Небо, – сказал Экмал, – Оседлавший Ветер, Брат Молнии…
Создание открыло глаза и взглянуло на Экмала. Затем оно открыло клюв и скрипуче прокричало единственное слово, которое оно знало:
– Война!
– Ну, конечно, война, – сказал Экмал, протягивая руку.
