Джонас рывком выдвинул верхний правый ящик письменного стола и, вытащив по очереди кипу бумаг, связку карандашей, старую соску-пустышку, добрался наконец до флакончика с одним из самых сильных анальгетиков. Он кинул три капсулы в рот, проглотил без воды и скривился, когда одна из капсул застряла в горле. Потом прошагал к холодильнику за водой и мимоходом взглянул на себя в зеркало.
Уж лучше бы он этого не делал! Кошмарное зрелище. Темные кудри взъерошены и явно нуждаются в парикмахере, на которого у Джонаса ну никак не хватало времени. Сегодня утром у Джонаса и на бритье времени не оставалось, а результат – мрачная, напоминавшая маску мима тень вместо лица. То, что прежде было всего лишь легкой синевой под глазами – из-за чрезмерной работы, – превратилось в нестираемые черные круги – из-за практически полного отсутствия сна. Короче, Джонас выглядел не главой больницы, а готовым ее пациентом – психиатрического отделения.
От короткого стука в дверь кабинета он чуть не подпрыгнул и залил при этом ледяной водой грудь белоснежной рубашки.
– Войдите, – злясь на самого себя, рявкнул он.
Дверь медленно приоткрылась. В щелку заглянула одна из практиканток:
– Мм.., доктор Тейт?
– Да? – Он не помнил имени девушки, да и не особенно интересовался им. Судя по всему, девушка здесь не задержится.
– Там вас.., мм.., ждут в родильном отделении, сэр.
– Зачем?
– Я.., мм.., точно не знаю. Просили пригласить.
– Это срочно?
Девушка, сощурив глаза, помедлила с ответом, потом произнесла:
– Не думаю, сэр. Мне бы тогда.., мм.., сказали, правда?
Его терпение окончательно лопнуло:
– Вы давно у нас?
– Около двух недель, сэр.
– Две недели. Так, понятно. И за это время вы умудрились, насколько я вижу, полностью растерять все, чему вас учили в университете. – (Глаза девушки наполнились слезами.) – В следующий раз будьте любезны узнавать подробности, прежде чем побежите выполнять поручение! И еще, – добавил он при виде ее слез, – учитесь выдержке. Не я первый и не я последний, кто укажет вам на ваши ошибки. А вообще старайтесь делать их как можно меньше. Иначе в нашей профессии вам не выжить.
Закрывая за собой дверь, он услышал отчетливый всхлип и нахмурился. Уж эта молодежь! Скоро, кажется, настоящего врача днем с огнем не сыщешь. Он был все еще зол как черт и голова у него болела по-прежнему, когда добрался до родильного отделения. Для пересменки здесь было на удивление тихо. Он обратился к единственной медсестре за пультом:
