По этому поводу Гора добавил:
– Слушай, землячок, я сам чмырем не был и рядом не потерплю, так что напрягай головку – к счастью, не пустая – и въезжай в службу. Да, и на физо навались, чтобы мне еще и твой пулемет таскать не пришлось… у меня своего дерьма предостаточно. Понял? Прекрасно! И еще. Если хоть кто-то начнет тебя припахивать – посылай на х…, да понаглее. Не получится – мне скажешь. Врубился? Свободен!
"Землячок", почувствовав, как к горлу подкатил предательский комок, опустил глаза и пробормотал:
– Спасибо.
– Пожалуйста…
В том, что это были не просто красивые слова, Саша убедился в тот же вечер.
Зайдя по какому-то делу в палатку первых взводов, он моментально нарвался на резкого сержанта и через пару минут уже подшивал чужие подворотнички. Дедушка, оставаясь стоять над послушным душарой, с кем-то негромко переговаривался. Только с третьей фразы Саша уловил, что говорят о нем. Подняв голову, он вдруг увидел Валеру; тот же, пожав плечами и бросив на ходу: "Ну, как знаешь…" – вышел из палатки.
Через минуту он вернулся, правда, уже третьим. Впереди шел Гора. За ним – Братусь. Голоса тут же, как по команде, смолкли. "Наставничек" подошел. Молча взял из Сашиных рук вещи и так же молча резким движением, швырнул их в лицо сержанту. Тот вызов не принял, а лишь испуганно попятился в угол, к сидевшим кружком дедам.
– Ну ты, борзота, полегче! – подал голос один из них.
– Да ну? Сюда иди… – Гора говорил тише и мягче, чем обычно, но в голосе появились какие-то неразличимые, но достаточно ощутимые нотки, и Саше подумалось, что если бы его так позвали, то он ни за какие посулы не сдвинулся бы с места.
– Вы что, суки? Забыли, как в говне ползали? А? Напомнить? Ну, че припухли?
– А в ответ тишина! – констатировал Валерка.
– Тебе же, ур-род, я в следующий раз печень вырву! Т-тварь…
Сержант стоял, прислонившись к спинкам двухъярусных коек, и было видно, как вверх-вниз конвульсивно дергаются его коленные чашечки.
Уже в палатке третьего взвода Гора раздраженно сказал:
– Саша… Я тебе в последний раз объясняю, что никто, понимаешь – никто, не может тебя тронуть, а тем более припахать. Ты можешь выполнять распоряжения только тех сержантов, которые живут в этой палатке. Я что, не ясно в первый раз объяснил? Что молчишь?.. Ладно, вали, давай…
Минут через пять к Саше подошел Матаич и, похлопав по плечу. Участливо сказал:
– Не обращай внимания, у него все и всегда обязательно – в последний раз.
