– Думаю, это яснее ясного, – сказала миссис Зулькифар с прежней злостью. – Вы как-то ухитрились спустить нас сюда, в подвал. Теперь вызволите отсюда!
– Хотел бы я знать – как! – ответил ей Дросс.
Уордл уже терял терпение по отношению к разгневанной, хотя и очень красивой женщине. – Наберитесь терпения, Эмма! – сказал он ей властно. – Мы сделаем все, что сможем. И я... и Доктор... и мистер Данецкий. Но нужно время. Мы знаем, что бедному мистеру Нэггсу необходима медицинская помощь. И как можно быстрее. Быстрее!
Он взглянул на маленькую фигурку человека, который с трудом дышал, судорожно хватая ртом воздух. Халия то и дело вытирала рот мистеру Нэггсу. Для Уордла было очевидным, что Нэггс умирает. Они все это знали.
– Да сделайте же что-нибудь! Найдите выход из положения! Воспользуйтесь системами управления! – кричала миссис Зулькифар.
– Боюсь, мадам, если мы поступим подобным образом, то совершим акт преступной безответственности, – холодно возразил ей Дросс.
– Доктор имеет в виду, Эмма, – объяснил Уордл, – что если мы попытаемся управлять системами форта, то он сам себя разрушит.
– Что же тогда можно сделать? – Наконец-то женщина начала понимать, насколько трудным было положение, в котором они все оказались.
Халия смотрела на нее несколько секунд, а потом спросила:
– Кто может вправить перелом руки?
Данецкий взял кинжал молодого джакоба и разрезал ткань его одежды, освободив поврежденную руку.
Парень закричал, когда первая волна сильной боли пробежала по израненной руке. Джакоб понял, кто стоит рядом с ним, и невероятным усилием воли преодолел свои страдания. Этот жест был достоин сочувствия, но Данецкому он напомнил о его недавнем страхе, о преследовании на протяжении всего года, о насилии и смерти. Ночные кошмары вернулись к нему.
Молодой джакоб видел, что его противник стоит рядом с мистером Мунменом. Он, качаясь, оперся на здоровую руку и попытался выхватить свой кинжал у Данецкого И почти сразу же потерял сознание из-за резкой боли в сломанной руке. Но движение было сделано, и Данецкий снова стал официально объявленной жертвой. Парень лежал, подняв голову, и его горло ничем не было защищено.
Один прыжок, одно движение, которым можно сильно сжать слабую шею, – и больше не будет ночных кошмаров.
Его остановила миссис Зулькифар.
– Да что же это такое, Доктор! Я не хочу больше здесь оставаться! Здесь ужасно! – пронзительно закричала она.
Данецкий обуздал свой порыв, когда Дросс начал объяснять, что же произошло с ними с того момента, когда неистовство черного железного куба опустило их сюда с верхних развалин.
