Участок пола в дальнем конце помещения странным образом совершенно чист и свободен от хлама. Здесь находится замурованное в бетонный пол медное кольцо – мой магический круг. Опыт научил меня тому, что никогда не знаешь заранее, в какой момент понадобится укрыться в нем от потустороннего нападения – или наоборот, использовать его по более привычному назначению: удерживать во временном плену какого-либо обитателя Небывальщины.
На одной полке, правда, хлама заметно меньше, чем на остальных. По краям ее стоят два канделябра, форма которых уже почти не угадывается под слоями разноцветного воска, так что они гораздо больше напоминают теперь этакие восковые Везувии. Остальную часть полки занимают книги – преимущественно сентиментальные, в бумажных обложках, а также женские побрякушки. В самом центре полки красуется пожелтевший от времени человеческий череп.
Я взял со стола шариковую ручку и постучал ею по полке.
– Боб. Эй, Боб, проснись. Надо поработать.
В темных провалах глазниц черепа зажглись два оранжево-золотых огонька. По мере того как я обходил комнату, зажигая свечи и керосиновую лампу, они тоже делались ярче. Череп полязгал негромко челюстью.
– До рассвета всего ничего, – произнес он, – а ты собираешься браться за работу? Какого черта?
Я принялся доставать с полок и ставить на стол ступки, пузырьки, не забыв прихватить маленькую спиртовку.
– Новые неприятности, – буркнул я. – День вчера выдался просто адский какой-то. – Я поведал Бобу-Черепу о происшествии в телестудии, о вампирском вызове, о покушении, пропавшей Плащанице и трупе человека, погибшего от всех хворей мира.
– Уау, – заметил Боб. – Ты ведь ничего никогда не делаешь вполсилы, правда, Гарри?
– Боб, твое дело – советовать; критиковать будешь позже. Мне нужно разобраться в происходящем и забабахать парочку эликсиров, а от тебя мне потребуется помощь в этом.
– Идет, – согласился Боб. – С чего хочешь начать?
– С Ортеги. Где у меня копия Установлений?
– В картонной коробке, – ответил Боб. – Нижняя полка, третий ряд, за банками с рассолом.
Я нашел коробку и рылся в ней, пока не нашел пергаментный свиток, перевязанный белой ленточкой. Я развернул его и вчитался в выцветшие, написанные от руки каллиграфическим почерком строки. Текст начинался словом «поелику», а дальше становился с каждой строчкой все мудренее.
– Что-то не очень я понимаю эту тарабарщину, – признался я. – Где здесь раздел насчет дуэлей?
– Пятый параграф с конца. Или ты хочешь ветхозаветную версию?
