– Я же сказал – справлюсь, – буркнул я.
– Гордыня превыше рассудка, – фыркнул Широ. Я кисло покосился на него.
– Гарри, пожалуйста, – не сдавался Майкл, подавшись вперед. – Я знаю, вам изрядно досталось в жизни. Вы хороший человек. Но вы уязвимы, как любой другой. Этим врагам вы нужны не мертвым. – Он опустил взгляд на свои руки. – Им нужны вы.
Не буду врать: это меня напугало. Еще как напугало. Может, потому еще, что это так заметно тревожило Майкла, а потревожить Майкла очень и очень непросто. А может, потому, что я видел Расмуссена, и вид его теперь всегда останется со мной – попавшего в капкан, хохочущего, как безумный.
А может, потому, что какая-то часть меня уже прикидывала, трудно ли придумать способ использовать власть, которую наверняка предлагает эта монетка. Если она превратила не самую в общем-то опасную тварь в боевую машину, совладать с которой, да и то с трудом, смогли лишь три рыцаря Креста, что же с ее помощью мог бы сделать профессионал вроде меня?
Замочить графа Паоло Ортегу к чертовой матери. Это уж точно.
Я зажмурился и снова открыл глаза. Майкл смотрел на меня с болью, и я понимал, что он догадывается о моих мыслях. Я снова зажмурился, на этот раз от стыда.
– Вам грозит опасность, Гарри, – повторил Майкл. – Оставьте это дело.
– Если это и впрямь так опасно, – возразил я, – с какой тогда стати отец Винсент меня нанял?
– Фортхилл просил его не делать этого, – ответил Майкл. – Отец Винсент... разошелся с Фортхиллом во мнениях относительно того, как справляться со сверхъестественными делами.
Я поднялся.
– Майкл, я устал. Нет, правда, устал как собака.
– Гарри, – укоризненно произнес Майкл.
– Как собака, – повторил я. – Как последняя чертова собака. – Я шагнул к двери. – Я еду домой спать. Я подумаю об этом.
Майкл встал, и Широ тоже – оба стояли теперь и смотрели на меня.
– Гарри, – повторил Майкл. – Вы мой друг. Вы спасали мне жизнь. Я назвал в вашу честь сына. Но прошу вас, держитесь подальше от этого дела. Ради меня, если не хотите ради себя.
– А если нет? – поинтересовался я.
– Тогда мне придется спасать вас от себя. Ради Бога, Гарри, не доводите до этого.
Я повернулся и вышел, не попрощавшись.
Итак, в этом углу ринга пропавшая Плащаница (одна штука), один умерший совершенно непонятной, но от этого не менее мучительной смертью, один исполненный решимости, смертельно опасный вампирский нобль, три святых рыцаря, двадцать девять падших ангелов и рябчик на сливовом дереве.
