Отец Винсент кивнул.
– Да, конечно. Если бы вы подбросили меня до гостиницы, у меня там фотографии, и...
Я услышал шарканье подошв по асфальту и тут же краем глаза увидел, как между двумя стоявшими через ряд от нас машинами возникла фигура вооруженного мужчины. Солнце блеснуло, отразившись от его пистолета, и я броском перекатился через багажник Жучка – подальше от него. Разумеется, я врезался в отца Винсента – тот пискнул от неожиданности, мы вдвоем повалились на асфальт, и в это мгновение тот открыл огонь.
Собственно, особенного грохота я не услышал. Обычный выстрел оглушает. Он куда громче звуков, к которым привыкаешь в повседневной жизни. Эти выстрелы не оглушали. Так, громкие хлопки – будто кто-то раздраженно захлопнул толстый словарь. Чувак пользовался глушителем.
Одна пуля попала в машину и срикошетила от крышки багажника. Другая просвистела рядом с моей головой, пока я боролся с отцом Винсентом, а третья разбила стоп-сигнал стоявшей рядом с Жучком пижонской спортивной тачки.
– Что происходит? – пролепетал отец Винсент.
– Заткнитесь! – рявкнул я. Стрелок менял позицию – судя по шарканью ног, он двигался в обход моей машины. Я осторожно вытянул руку и, опираясь локтем на фару, принялся откручивать проволоку, удерживавшую крышку багажника. Чувак приближался. Проволока подалась, крышка приподнялась немного, и я полез рукой в багажник.
Шаря в нем, я поднял взгляд и увидел мужчину среднего роста и телосложения, лет тридцати с небольшим, в темных спортивных штанах и куртке, который поднимал небольшой пистолет с навинченным на ствол массивным глушителем. Он выстрелил, но прицелиться как следует не успел. Нас разделяло меньше двадцати футов, но он промахнулся.
Я выудил наконец из багажника дробовик, передернул цевье и щелкнул предохранителем. Глаза у нападавшего разом сделались большими и круглыми, и он, повернувшись, пустился наутек. Он пальнул в меня еще раз на бегу, разбив одну из Жучковых фар, и продолжал стрельбу, удаляясь.
Я съежился за машиной и не высовывался, пытаясь считать выстрелы. После одиннадцатого или двенадцатого все стихло. Я встал, вскинул дробовик и прицелился. Не сбавляя хода, он нырнул за бетонную колонну.
– Черт, – прошипел я. – Садитесь в машину.
– Но... – пробормотал отец Винсент.
– Садитесь в машину! – рявкнул я. Я замотал проволоку обратно и плюхнулся на водительское сиденье. Винсент сел на пассажирское, и я сунул дробовик ему в руки. – Подержите.
