Через несколько секунд мучения прекратились: Рира дотронулась до каждой рыбки правой рукой, и все три тотчас превратились в высоких, стройных девушек. Все три с благородными, тонкими чертами лица, умным взглядом, на каждой — великолепно облегающее платье. У той, что была золотой рыбкой, оказались прекрасные золотые волосы, голубые глаза и изумительная белая кожа. У бывшей бронзовой рыбки волосы были темно-каштановые, глаза светло-серые и чудесный цвет лица. Вместо серебряной рыбки появилась красавица с тончайшими белоснежными волосами и ясными карими глазами. Из-за белых волос ее яркий румянец казался еще ярче, а алые губы еще краснее, при этом она выглядела такой же юной, как и ее подруги.
Едва обретя девичий облик, они низко поклонились колдунье Юкуку и сказали:
— Мы благодарим тебя, Рира.
Затем, обернувшись к молодому Скизеру, они поклонились и ему.
— Мы благодарим тебя, Эрвик.
— Получилось недурно, — удовлетворительно произнесла колдунья, придирчиво оглядев результаты своей работы. — Так вы выглядите куда лучше и привлекательнее, чем в рыбьем обличье, а ведь этот невежа-Скизер чуть было не запретил мне превратить вас в девушек. Он не заслужил вашей благодарности. А теперь давайте устроим по этому случаю праздничный ужин. — Она хлопнула в ладоши, и, как в прошлый раз, в домике тут же появился стол, уставленный закусками. Правда, теперь стол был побольше, и на нем были приборы не только для Риры и Эрвика, но и для трех Кудесниц.
— Садитесь, друзья, и ешьте вдоволь, — сказала колдунья Юкуку. Однако, вместо того чтобы занять свое место во главе стола, Рира «направилась к буфету и, повернувшись к Кудесницам, произнесла:
— Мои прекрасные гостьи, вы совершенно затмили меня красотой и благородством черт. Чтобы оказаться достойной этого пиршественного стола и в ознаменование сегодняшнего события, я тоже намерена вернуть себе истинный облик.
Едва окончив свою речь, Рира превратилась в молодую красавицу, ничем не уступающую трем Кудесницам. Она была пониже ростом, но более женственна, а ее наряд отличался большей пышностью. Корсаж ее платья был украшен алмазами, а на шее сверкало жемчужное ожерелье. Каштановые волосы отливали в рыжину, а глаза были большие и темные.
— Ты сказала, что это твое естественное обличье? — спросил Эрвик у колдуньи Юкуку.
— Да, — ответила она, — это тот образ, который принадлежит мне по праву. Но я нечасто им пользуюсь, потому что вокруг нет никого, кто бы мог оценить его и выразить свое восхищение, а мне самой быстро надоедает любоваться собственной внешностью.
