– Где правда? Где? – кричал он. Голос у него оказался неожиданно высоким, скандального тембра.
– Пойми, Зайцев, дело не в ребятах, – сказал мужчина в полотняном костюме. – Рывок новый сделали. Понимаешь, рывок…
Зайцев отстал шага на два и остановился, точно примериваясь боднуть.
– Ры-во-о-ок… Я тебе, Аникин, рвану. Попомни! Я на погрузку всех семерых приведу. Мало будет – бабу заставлю тачку толкать. Я тебе рвану-у!
Зайцев повернулся и побежал своей неуклюжей побежкой. Ходить спокойно он уже, наверно, не мог. Сашка сказал:
– Интересно, дома он тоже бегает?
– Спасибо, Аникин, за почин. И вам, ребята, спасибо.
– За что спасибо, Гаврила Спиридонович? Вроде не на тебя, на государство работаем.
– От имени государства и благодарю.
– Ну раз у тебя такие права есть – благодари, – сказал дядя Петя.
Мужчина в полотняном костюме засмеялся. Он ушел, а дядя Петя перевернул тачку дном вверх и стал выгружать из сумки редиску, лук, яйца, копченую тюльку.
– Для одного человека многовато, – шепотом сказал Сашка.
– Молчи, – также шепотом ответил я.
Рабочие дяди Петиной бригады тоже обедали. Почти у всех было молодое вино. Оно шипело и пенилось в граненых стаканах. Налив стаканы, рабочие поднимали их и говорили:
– За твое здоровье, Андреич!
Дядя Петя отвечал:
– Пейте на здоровье.
Сам он вина не пил, но мы знали, выпивку за порок не считал.
Мы сидели смирно, опустив руки между колен, и смотрели. Дядя Петя зачерпнул из бурта горсть соли и бросил ее между разложенных закусок. Теперь он тоже смотрел на нас. Очень трудно было выдержать его взгляд, но мы выдержали.
– Прошу к столу, ваши благородия, – сказал дядя Петя.
По-моему, не следовало сразу принимать приглашение. Сашка думал иначе. Я не успел глазом моргнуть, как он уже подсел к тачке. Мне ничего другого не оставалось, как тоже подсесть.
– Почему к экзамену не готовитесь? – спросил дядя Петя.
– Витька куда-то пропал. Полдня его ищем, – ответил я.
– Там ли ищете? В городе, слыхать, король какой-то появился. На балалайке, что ли, играет.
– На гавайской гитаре, – поправил Сашка.
– Что еще за гавайская? Такой не слыхал.
– Мы тоже не слышали. Собираемся.
– Выходит, десятку как раз ко времени заработали. А за помощь я от себя пятерку добавлю. Хватит небось?
– Мы, дядя Петя, не за деньги, так… – сказал я.
– За так и при коммунизме не будет, – ответил дядя Петя. Он очистил яйцо, посолил и откусил половину.
Сашка пожирал копченую тюльку, как будто только для этого сюда пришел. Я толкнул его. Сашка повернулся ко мне с открытым ртом, положил в него тюльку и принялся жевать. Я думал, челюсти его будут двигаться бесконечно. Но Сашка наконец прожевал тюльку и сказал:
