– Так получше?
– Не знаю, – я больше не каркал, это был хороший бренди.
– Вот, поешь. Я пока приготовлю тебе воду, – он сунул мне в одну руку ломоть мягкого хлеба, а в другую – кусок сыра, а сам ушел. Откусив первый кусочек, я понял, насколько я был голоден. И сыр и хлеб исчезли задолго до возвращения Дургана. Он принес с собой нож.
Я ждал его, сперва неуклюже привалившись к бочке за моей спиной, потом просто развалившись на полу. Все мои внутренности болели так, что я был уверен, что никогда уже не смогу пошевелиться.
Дурган покосился на меня, потом посмотрел на нож в своей руке.
– Вставай же. Я уже говорил, что тебя надо почистить.
– Почистить… – Я с трудом поднялся. – Еда… Спасибо.
– Не благодари. Я делаю только то, что мне приказывают, – он сунул мне в руку тупой нож и поставил воду на огонь. – Займись волосами. Я попробую смыть с тебя кровь. Ты весь в синяках. Принц это не любит, – к моему великому сожалению, он снял с меня одеяло.
Должно быть, со стороны сцена выглядела забавно. Высокий толстяк, полностью одетый, и тощий голый человек склонились над крошечным огоньком и шепчутся, стараясь не разбудить сотню спящих рабов. Я соскабливал отросшие за неделю волосы, стараясь не порезаться, а Дурган пытался смыть запекшуюся кровь с моего лба, плеч, рук, ног и спины. Каждый миллиметр моей кожи переливался синим, черным и желто-зеленым. Я был счастлив, что мне не нужно бриться. Когда мы покончили с нашими делами, Дурган указал на стоявшую на огне воду. С трудом веря собственному счастью, я зачерпнул горячей воды и вымыл голову и лицо.
– Хватит, – сказал надсмотрщик через некоторое время и протянул мне тунику. – Иди в покои принца, только незаметно.
– Скажи мне…
– Я ничего не знаю. Ступай. Тебя встретят.
Я пошел через темный пустой двор, утопая по колено в снегу и стараясь успокоиться. Не думай. Не спрашивай. Просто иди. Просто делай. Что будет, то будет. Либо ты выживешь, либо нет. Не так-то просто было следовать собственным советам, когда каждый давшийся с трудом шаг напоминал о последней встрече с принцем. Я чувствовал все свои синяки, которые пульсировали в такт ударам сердца. Как я мог быть таким дураком?
Иди незаметно, сказал Дурган. Это было не просто сделать в доме, где жили тысячи людей, большинство из которых занимались тем, что следили за такими незаметно идущими. Сейчас шел приблизительно четвертый час после полуночи. Наверное, самый тихий час во дворце. Огромные плиты в кухне в темноте походили на надгробья. Огонь в них зажгут только через час. Коридоры и лестницы были пусты, их слабо освещали небольшие лампы. Гуляки спали, обессиленные вином. Любовники вернулись в свои постели. Рабы досматривали свои кошмары. Только стражники за дверями покоев принца стояли прямо, хотя трое его камердинеров все же прикорнули на обитых бархатом скамеечках. Я остановился за колонной у лестницы и задумался, как мне пройти незаметно мимо стражи. Мне на плечо легла чья-то рука.
