На самом-то деле никакого волшебства – две девчонки, рыженькая и беленькая, из уголка Дурова уже давно подрабатывали здесь экзотическим извозом. Себе на молочко или, скорее, пиво, лошадке – на овес и сено. Сегодня, правда, они что-то припозднились.
– Фарик, не может быть! – прижимая щеку к теплой лошадиной морде, воскликнул Саша. – Это знак судьбы! Можно прокатиться?
– Пятьдесят, – окинув его оценивающим взглядом, определила таксу рыженькая.
– На, держи сто! – Саша достал купюру.
– Что-то дороговато за такую клячу, – проворчал Фара. – Как его там, у Дон-Кихота? Типичный Росинант. – Фара похлопал коня по напряженной шее.
– Я буду всадник без башни! – гордо ответил Саша, перехватывая поводья у рыженькой.
– Ты будешь всадник Апокалипсиса! – торжественно и мрачно провозгласил Фара.
Саша, не без труда вставив ногу в стремя, перевалился в седло и тронул поводья – «Росинант» лишь вяло переступил ногами. И только когда Саша дал ему каблуками под ребра, он вспомнил молодость и взял с места в карьер.
Фара с гордостью проводил взглядом друга, вскоре скрывшегося в перспективе Неглинки.
Спустя час Саша все еще не появлялся. Протрезвевший Фара сидел в «мерседесе», не зная, что предпринять. Уже в который раз к нему приставали девчонки, готовые, кажется, уже расплакаться:
– Ну, где его носит?
Фара, не глядя, сунул рыженькой очередную купюру:
– На, иди пива купи.
– Да не лезет уже ваше пиво! – недовольно пробурчала та, но от денежки, впрочем, не отказалась.
Саша же был в это время уже далеко. И мыслями, и буквально. Выжав из коняги все, на что тот был способен, Белый за этот час добрался до самого Битцевского лесопарка. Для этого ему пришлось проскакать через Манежку мимо Кремля, пересечь Москву-реку по Большому Каменному мосту, добраться до Гагаринской площади, а там двигаться уже почти по прямой – по Профсоюзной, а потом – дворами до самого лесопарка.
В Битце они перешли на медленный шаг. Весь хмель из Саши вылетел, зато невеселым мыслям в голове стало просторно. Оля, упрямо курящая сигарету, так и стояла у него прямо перед его глазами.
Лес, настоящий Битцевский лес просыпался. Было тихо-тихо, даже цоканье «Росинанта» не было слышно – трава глушила звук. Лишь мерное дыхание коня немного нарушало, впрочем, вполне гармонично, тишину просыпающегося леса. Саша старался дышать в ритм с животным. Сейчас они были единым целым.
Они выехали к речке Чертановке, больше похожей на ручей. Остановив коня на мостике, Саша долго смотрел в воду.
