– Помня об этом, я и решила с тобой связаться, – излишне холодно-официально сказала Оля, но улыбнулась совсем не официально.
– А как же муж, – объелся груш? Не запретит? – подколол Виталик.
– Ты за себя боишься? – Она уже откровенно кокетничала, чувствуя, что нравится ему по-прежнему.
– Я даже не знаю, у нас состав уже сложился… – тем не менее пожал плечами Виталик. Надо же было ему тоже пококетничать.
– Знаешь, – разоткровенничалась Оля, – после распределения я совсем потерялась. Валентин Георгиевич сказал: «Вы, Оленька, талантливы, как молоток, так что идите преподавайте». Но это – ведь неправда. Я могу играть.
– Ну, Оленька, конечно, можешь. Я, допустим, всегда к тебе хорошо относился и считаю талантливой скрипачкой. – Глаза Виталика говорили еще и о том, что он считает ее очень и очень привлекательной. – Другое дело, надо работать. Ведь и мне, знаешь с неба ничего не падало.
– Так что, берешь? – исподлобья посмотрела на однокурсника Оля.
Не отвечая, он протянул ей руку:
– Пойдем потанцуем.
Они медленно закружились под неторопливую мелодию местного оркестра.
– Нам ведь иногда и в кабаках лабать приходится – деньги нужны, – кивая на музыкантов, сказал Виталик.
– Подумаешь, мне-то что. – Оля была готова на что угодно, лишь бы играть, лишь бы не сидеть сутками дома…
* * * * *
Подъезд наконец-то привели в божеский вид. Давно надо было. А то и вправду – выходишь из лифта, будто попал на поле боя. Саша, переложив букет пушистых хризантем в левую руку, провел ладонью по стене – от выбоин не осталась и следа. Молодцы, хорошо сделали. И перила заменили. Умеют ведь, когда деньги хорошие платишь.
Он отряхнул руку, чуть измазанную побелкой, и открыл дверь квартиры. В коридоре было темно.
– Оля! Оля! – гулко разнеслось по коридору. Не дождавшись ответа, Саша громко запел любимое из «Наутилуса»: – Гуд бай Америка, о! Где я не был никогда…
Тишина его раздражала:
– Оль, ты где? – крикнул он еще раз.
Как всякий мужчина, который много времени проводит на работе, он страшно не любил возвращаться в пустой дом. Уж как-нибудь жена могла бы все свои дела сделать днем! Включив свет на кухне, Саша окончательно понял, что Оли нет дома. И давно – в раковине громоздилась целая гора еще утренней посуды.
Петь расхотелось. Бросив букет в мойку, Саша набрал номер Олиной бабушки:
– Але, Елизавет Пална, здравствуйте, разбудил? Извините, а Ольга у вас? Нет… Странно…
Услышав звук открывающейся двери, Саша поспешил успокоить заволновавшуюся бабушку:
