– Ай, – вскрикнула Оля, когда очередная иголка кольнула ее в предплечье.
– Проштите, рука дрогнула, – сквозь зубы извинилась портниха.
Она кружила вокруг Оли, держа в зубах штук двадцать булавок, ловко закалывая складки белой ткани прямо на многострадальной живой модели.
Через плечо укоризненно посмотрев на насупившуюся портниху, невеста капризно выговорила, пытаясь сдерживаться из последних сил:
– У меня ощущение, будто я – кашалот, а вы – гарпунер. – Оля попыталась сдунуть со лба упрямую прядку волос, которая, в довершение ко всему, постоянно падала ей прямо на глаза.
Портниха без тени иронии и довольно строго отреагировала:
– А вы не вертитешь!
Понимая, что она злится не столько на портниху, сколько на опаздывающего Сашу, Оля улыбнулась и вновь перевела взгляд на зеркало, где встретилась глазами с бабушкой. Та укоризненно покачала головой.
– Вы уж, милая, все-таки поаккуратнее, – поджав губы, посоветовала бабушка и поправила внучке волосы.
– Мадам, крашота требует жертв. Невешта будет… – наконец закончив скалывать ткань, портниха разогнулась и вынула изо рта булавки, которые теперь, к счастью, были для Оли абсолютно безопасны. Пару раз заставив девушку повернуться вокруг своей оси, портниха, похоже, осталась вполне довольна творением своих рук и продолжила прерванную фразу:
– Невеста будет – как березка стройная… Жених-то кто?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Что называется, в тему. Оля, пожав плечами, быстро и чуть лукаво глянула на бабушку и опустила глаза. Бабушка привычно вздохнула:
– Жених не пойми кто…
Оля, еще секунду назад вполне солидарная с бабушкой, резко и уверенно перебила ее:
– Ученый. Вулканолог.
– Вот именно, ученый. Как это… учу-верчу, выиграть хочу, – бабуля даже при посторонних не считала нужным сдерживать свое ехидство.
Ну никак, никак, не могла полюбить она жениха внучки по-настоящему!
А сам жених, как назло, все не ехал и не ехал! Где его носит? Ведь обещал же…
* * * * *
За окном смеркалось. Настенные часы над дверью в переговорную показывали почти восемь. Уже всерьез и окончательно перепуганная и не находившая себе места Людочка тихонечко узкими ноготками поскреблась в дверь. Не услышав никакого ответа, она несколько раз костяшками пальцев постучала в кабинет шефа:
– Артур Вениаминович… Артур Вениаминович… Артур…
И, наконец, дождалась. Из-за двери раздался истерический, сбивающийся на фальцет вопль Артура:
– Заткнись!!! Бестолочь!
Такого Людочка уж точно не ожидала! Это ее-то, ее – и такими словами. Оскорбленная до глубины души, она вернулась на свое место за конторкой и, на всякий случай оглянувшись вокруг, показала дурацкой двери, а вместе с ней и Артуру Вениаминовичу язык. Сам – бестолочь. Сволочь!
