— Суда? — вскинулся я, бросив всякие усилия собраться с мыслями. — Вы хотите сказать, что суд уже состоялся?
Вампир кивнул.
— Совершенно верно. Незачем говорить, вашего друга признали виновным.
— И почему это у меня такое ощущение, что ему не дали условного приговора ввиду первого правонарушения? — проговорил себе под нос Гвидо.
— Фактически, его приготовились казнить в конце недели, — признал Вильгельм.
Это сообщение выбросило меня из кресла и заставило расхаживать взад-вперед по комнате.
— Мы должны что-то сделать, — сказал без надобности я. — Как насчет этого, Вильгельм? Вы можете нам хоть чем-то помочь? Есть какой-то шанс отменить вердикт или, по крайней мере, задержать казнь?
— Боюсь, что нет. Одни только свидетели, подтверждающие репутацию обвиняемого, ничего не изменят, а что касается новых улик, то будет лишь ваше слово против слов уже существующих свидетелей, а вы уже признали, что подзащитный — ваш друг. Уверяю вас, я вам верю, но другие заподозрят, что вы расскажете или сфабрикуете любую байку, лишь бы спасти своего партнера.
— Но вы ЛИЧНО можете оказать нам помощь?
— Нет, не могу, — отвернулся вампир. — Вы все, кажется, действительно, милые ребята, а ваш друг, возможно, соль земли, но мне придется здесь жить и еще долго иметь дело со здешними жителями. Если я выступлю на стороне пришлых против юридической системы города, то вся моя карьера пойдет прахом, независимо от того, прав я или нет. Это некрасиво и не нравится мне, но так уж обстоят дела.
— Мы могли бы устроить так, что вам это будет нравиться еще меньше! — мрачно произнес Гвидо, сунув руку за пазуху.
— Прекрати, Гвидо, — приказал я. — Не будем забывать об УЖЕ оказанной Вильгельмом помощи. Она намного больше, чем мы ожидали получить, когда впервые вступили в это измерение, и поэтому незачем делать врагом нашего единственного здешнего друга. Идет?
Телохранитель снова погрузился в кресло, бурча что-то, чего я, к своей радости, не расслышал, но рука его вылезла из-под пальто пустой и оставалась на виду.
— Так что же нам теперь делать, Оторва? — вздохнула Маша.
— Единственное, что я могу придумать, это попытаться отыскать этих свидетелей до дня казни, — сказал я. — Вот чего я не могу придумать, так это как взяться за розыски, не натравив на себя полгорода.
— На самом-то деле, нам нужно ничто иное, как ищейка, — проворчал Гвидо.
— Слушайте, а ведь это неплохая мысль! — воскликнул, оживившись, Вильгельм. — Возможно, я все-таки сумею вам помочь!
