Хотя и я, и Нунцио знаем Змея, мы никогда не притворялись, будто он нам нравится. Он один из лучших выколачивателей Синдиката, но склонен, на наш вкус, чрезмерно любить свою работу. Вы, наверно, заметили, что когда это требуется, ни я, ни Нунцио ничего не имеем против благоразумного применения насилия, но поскольку это противно нашим деликатным натурам, мы научились предотвращать такие столкновения по возможности в самые кратчайшие сроки. С другой стороны, Змей любит как можно дольше продлевать и растягивать свою работу… а работает он ножом. Однако, когда ситуация того требует, он умеет быть таким же быстрым, как его кликуха, и, хотя мы с Нунцио ранее этим же вечером были уверены в своей способности справиться с полным баром обычных людей, я в душе серьезно сомневаюсь, сможем ли ы оба, если дела примут плохой оборот, работая вместе, справиться со Змеем.
— Почему бы тебе не направиться обратно в казармы, Осса, — предлагаю я, не сводя глаз со Змея. — Наш коллега, вероятно, хочет обсудить с нами кое-какие дела… наедине.
— Только не я! — Змей подымает руки, растопырив ладони в том, что, на мой взгляд, выглядит преувеличенной демонстрацией невинности. — … Хотя и признаю, что разговор между нами был бы… интересным. Нет, я здесь только для препровождения вас к еще одному старому другу.
— И кто же он будет такой? — осведомляется Нунцио.
С лица Змея слетает улыбка, а голос падает на дюжину градусов.
— С вами хочет поговорить дон Брюс… он хочет поговорить с вами очень сильно.
— Чьей властью вы отменили мои распоряжения?
Папа Иоанн
— Отпадная у вас тут бабенка.
Я бросаю косой взгляд на Змея, когда тот говорит это, но его манера кажется такой же почтительной, как и его тон, поэтому я решаю, что он говорит искренне, а не пытается съехидничать.
— Ничего, — говорю я бесстрастно.
Учитывая, что у нас, похоже, неприятности с Синдикатом, казаться слишком близкими с Оссой кажется не самой удачной идеей.
— Так что же случилось с ее волосами?
— Думаю, они ей нравятся такими, — пожимаю плечами я. — Кто их знает, этих девах. Конечно, они выглядели лучше, прежде чем армия обкорнала их.
— Это напоминает мне слышанный однажды анекдот, — говорит Нунцио. — В нем вроде один парень берет аллигатора, потом отрезает ему нос и хвост и красит его в желтый цвет…
— Вы знаете, — перебивает Змей, — пока мы вас искали, она распрашивала меня насчет поступления в Синдикат по окончании срока службы.
Теперь я понимаю, почему Змей такой разговорчивый. Он вежливо проверяет нет ли либо у меня, либо у Нунцио каких-то претензий на Оссу… в профессиональном или личном плане. Это вполне понятно, так как, хотя я и не думаю, что он нас боится, каждый парень знает, что возня со шмарой другого парня — или, в Синдикате, его рекрутом — скорей всего будет сочтена вызовом, и поэтому разумней всего тщательно нащупывать брод, прежде чем соваться в воду.
