Это и был рус по имени Милонег, который давно уединился из-за собственной богатырской и бессмертной лени, а чтобы не строить себе жилища и не похваляться им перед другими, он нашел подходящий грот, сделал постель из травы и ходил голым, дабы не шить себе одежд. И все это не возбранялось у арваров на Родине
Богов, ибо вольные, они могли жить, как им вздумается, а к тому же русы, в то время бесстрастные, не знавшие удовольствия и приятия, не ведали стыда, поскольку он существует (или не существует вовсе) лишь вкупе с этими плотскими страстями.
Но волею богов любвеобильная и сладострастная Обра, позрев на обнаженного исполина, возомнила себе, что это спящий молодой бог, и воспылала тем желанием, которое и заставляло женщин выбрать одного мужчину из многих тысяч. Сдерживая свое горячее, трепещущее сердце, она встала так, чтоб Милонег увидел ее, и окликнула богатыря. Он же приоткрыл огромные глаза, чуть приподнял голову с растрепанными волосами и в тот же час снова положил ее на вершину горы.
– Проснись, исполин! – крикнула Обра. – Позри, это пришла я!
Милонег огляделся вокруг и не заметил девы, поскольку смотрел слишком далеко, чтобы увидеть близкое. Тогда Обра забралась в его открытую ладонь и по руке, словно по дороге, поднялась на грудь великана.
– Я здесь!
Он согнул могучую шею и наконец-то разглядел ее.
– Кто ты? – спросил удивленно.
– Мне имя Обра! – известила дева. – Я ищу себе мужа!
По обычаю росов, он должен был тотчас же ответить, мол, возьми меня, ибо каждый ждал таких слов и изнывал от ожидания. Но исполин, как и все русы-великаны, будучи взрослым, еще и не помышлял о женитьбе, поскольку ничего доброго в этом не находил и от лени считал, что продлить свой род еще успеет, ибо впереди целая вечность. Поэтому он лишь пожал богатырскими плечами и изрек;
– Ну и ступай, ищи!
Скажи это кто-нибудь из росов, что стояли под горой, Обра в тот час бы объялась невиданным гневом, поскольку не могла быть отвергнутой никогда, но бесчувствие и холодность великана лишь подстегнули ее страсть. Ничуть не смутившись, она сняла с шеи и подала избраннику свой нагрудный нож, а богам крикнула:
– Быть Милонегу моим супругом!
Боги спали и не услышали этого, а иначе бы не позволили свершиться сему браку.
Милонег же сел, поставил Обру на ладони и, поднеся к своему лицу, молвил, зевая:
– Ты так мила и прекрасна... Что я бы стал твоим мужем. Но я погожу жениться еще лет триста.
– Я назвала тебя супругом, – дотянувшись до уха, прошептала Обра. – По обычаю, можешь совокупиться со мной в сей же час.
