«Мое кунфу сильнее твоего!»
Терминатор – Саре О’Коннор.
Солнце в Китае садится очень быстро, и когда мы переступаем порог гостиницы, небо практически черное. Однако наш день еще не закончился – да и кто ляжет спать в девять вечера в таком интересном месте, как Пекин, да еще в такой веселой компании, как наша!
Жизнь в ночном квартале перед гостиницей кипит вовсю. В 1997-м году постановление о превращении Пекина в суперстолицу Олимпиады-2008, конечно, еще не принято, и тысячи уличных торговцев, зазывал и просто мошенников беспрепятственно творят свой нехитрый бизнес. Помимо ларьков с сувенирами и тряпками, содержимое которых не отличается от таких же в Шаолине, лишь чуть дороже, здесь пышным цветом цветет шашлычный и закусочный промысел. Шашлыки не похожи на наши (в смысле, грузинско-армянские) – на короткие деревянные палочки нанизывают очень маленькие кусочки баранины или свинины, густо посыпанной перцем и приправами, после чего жарят их над углями, поливая чесночным соусом или ла-цзяо – острейшим соевым соусом с мелкими кусочками красного стручкового перца. Смесь получается зверская, но очень аппетитная.
Рядом кормят улитками – морскими, конечно. Мелкие хрупкие раковины обвариваются в кипятке со специями, а нежный микроскопический кусочек моллюска приходится терпеливо выковыривать… зубочисткой. В целом процедура напоминает щелкание семечек – требуется определенное терпение.
По соседству столики забиты любителями поесть вареных раков, чуть дальше – лепешки всех сортов, потом фруктовые валы (к нашему удивлению, цены практически не отличаются от провинции); еще дальше – горячие паоцзы (манты), жареные орешки, вареная кукуруза и многое, многое другое. Дешево и вкусно – непотопляемый девиз этих вездесущих лавочек и палаток.
Дым стоит столбом, китайский говор висит топором, юани шуршат осенними листьями, лоховатые лаоваи покупают всякую ерунду втридорога, ну а мы любуемся всем этим безобразием, неторопливо стаскивая зубами с палочки очередной восхитительный хрустящий кусочек баранины. А через дорогу неоновые ручейки взбегают по склонам какого-то бизнес центра на высоту шестидесяти этажей, сливаясь там, в вышине, с сиянием Веги – древней мифической прародины желтой расы.
Итак, накупив персиков, лепешек, орехов и еще кое-что по мелочи, оккупируем один из наших номеров и приступаем к долгожданному ужину. Живительный зеленый чай пьется легко и привычно, согревая уже успевшую немного застыть под кондиционером душу. Устраиваем генеральную ревизию китайскому телевидению – берем пульт и пролистываем подряд все тридцать-сорок каналов, действующих в Пекине.
