В поисках приличной забегаловки не приходится далеко идти – в двадцати метрах от отеля обнаруживаем по запаху маленький, но довольно чистый ресторанчик. Короткое знакомство с меню убеждает нас, что цены вполне разумные по меркам Пекина, а выбор богатый. Решаем плотно пообедать, так как потом весь день предстоит носиться по жаре в погоне за культурными ценностями и подкрепляться только кока-колой (автоматы с холодной колой и пепси – повсюду). Как всегда, после суток возни по вокзалам китайская еда кажется невообразимо вкусной, особенно свинина в сладко-кислом красном соусе с ананасами и острый картофель соломкой с красным стручковым перцем… В большой веселой компании мала-ниу-жоу исчезает незаметно, а тушеные баклажаны под мясо оставляют лишь приятные воспоминания. Едим не торопясь – за две недели привычка уплетать все деликатесы за первые пятнадцать минут искоренилась, и сейчас мы, как настоящие коренные ханьцы, медленно запускаем палочки в блюдо, вылавливая оттуда полоску чего-нибудь растительного, и также не спеша подносим ее ко рту, внимательно следя, чтобы не зажевать заодно дольку красного перца – иначе пожар носоглотки неминуем, и пар будет свистеть изо всех ушей. По рассказам, некоторые особо крутые китайские бизнесмены проводят в ресторанах весь рабочий день, заключая там сделки и проводя совещания. Конечно, вряд ли они непрерывно едят – скорее, перемежают легкие закуски зеленым чаем и разговорами; в принципе, учитывая искусство китайских поваров, вполне реально вести такой образ жизни и не толстеть.
Последний ломтик кисло-сладкой капусты доеден, последний одинокий орешек жареного арахиса доклеван, вся газировка выпита, палочки облизаны, запасено несколько бесплатных зубочисток. Пора идти!
«Любой, кто входил в Запретный Город, становился либо женой императора, либо евнухом…»
Из школьного сочинения.
Если в первое посещение Пекина мы лишь дошли до площади Тяньаньмэнь (Ворота Небесного Спокойствия), то в этот раз решено посетить Гугун – императорский дворец, иначе именовавшийся Запретным Городом: вход в него простым людям запрещался под угрозой смертной казни. Император почитался в древнем Китае, как ни в одной стране мира; он считался Сыном Неба, человеком, получившим Небесный Мандат – разрешение высших сил на управление Поднебесной (пару тысяч лет назад под словом Поднебесная китайцы понимали практически весь населенный людьми мир – ведь кроме них, в то время по соседству не существовало крупных цивилизаций – Греция и Египет были слишком далеки, а Индия отделена Гималаями и диким Тибетом). Поэтому власть императора была безгранична, его привилегии ставили его в неземное положение: у него должны были быть одежда, еда, жилье, утварь, жены и слуги поистине божественного качества и количества. Это сейчас мы привыкли к стоэтажным каменным башням в городах и демократическим порядкам; а раньше более шестисот залов с оранжевыми крышами, киноварными высоченными колоннами, позолотой убранства, армией евнухов, жен и охраны – все это повергало простого человека в трепет, заставляло почувствовать себя мелким и незначительным.
