– Помоги мне, Филиппо. Я сам не смогу.
Но он был словно валун, и веревка выскользнула у меня из рук. Он упал на дно.
Я заглянул в яму. Он лежал на спине с покрывалом на голове.
– Филиппо, с тобой все в порядке?
– Я в раю? – спросил он.
– Нет еще, подожди.
Я побежал к дому в поисках доски, шеста, чего-нибудь, что могло бы мне помочь.
В хлеву я нашел старую, наполовину сломанную дверь, протащил ее до самой ямы. Я хотел спустить ее в яму и вытянуть Филиппо по ней. Я поднял ее за конец, но она, вырвавшись из рук, упала и развалилась на две части. Дерево было почти полностью съедено жучком.
– Микеле! – позвал меня Филиппо.
– Подожди! Потерпи минутку! – крикнул я и взял кусок этой проклятой двери, поднял ее над головой и швырнул на каменную лестницу.
Лестница! Я забыл про лестницу!
Она была там, в паре метров от ямы, в плюще, покрывавшем землю и развалины. Прекрасная деревянная лестница. Это с ее помощью они спускались в яму.
– Я нашел лестницу! – крикнул я Филиппо.
И спустил ее в яму.
Я затащил его в кустарник, под деревья. Щебетали птицы. Цикады. Тень. Вкусный запах сырой земли и мускуса.
Я спросил его:
– Можно я сниму покрывало с твоего лица?
– Там солнце?
– Нет.
Он не уступал, пока мне не удалось уговорить его защитить глаза моей майкой. Он был доволен, я понял это по тому, как он смеялся. Легкий ветерок ласкал кожу, и он этим явно наслаждался.
Я спросил:
– Почему они тебя туда посадили?
– Не знаю. Я не помню.
– Совсем ничего?
– Я обнаружил себя в яме.
– А что ты помнишь?
– Что я был в школе. – Он покивал. – Это я помню. Была физкультура. Потом я вышел из школы. Остановилась белая машина. И я оказался здесь.
– А где ты живешь?
– На улице Модильяни, 36. На перекрестке с улицей Кавалера Д'Арпино.
– А это где?
– В Павии.
– В Италии?
– В Италии.
– Здесь тоже Италия.
Он замолчал. Я даже подумал, не задремал ли он, но он вдруг спросил:
– Что это за птицы?
Я оглянулся по сторонам.
– Воробьи.
– Ты уверен, что не летучие мыши?
– Конечно. Те днем спят и звуки издают другие.
– Летучие лисицы – наоборот. Летают даже днем и чирикают, как птицы. А весят больше килограмма. Если хватаются за тонкие ветки, падают на землю. Эти, мне кажется, и есть летучие лисицы.
После истории с полоскунами я не осмеливался что-нибудь сказать – не исключено, что в Америке живут и летучие лисицы. Я спросил его:
– Ты когда-нибудь был в Америке?
– Вчера я видел маму. Она сказала мне, что не может прийти и забрать меня, потому что умерла. Она умерла, как и вся моя семья. Если бы не умерла, сразу бы забрала меня.
