– Вот! Вот! Молчите! Замолчите!
Я вытянул шею из-за дивана, и меня чуть не хватил удар.
За спиной журналиста была фотография мальчика.
Мальчика из ямы.
Он был светлоголовый. Весь чистенький, весь причесанный, весь красивый, в рубашке в мелкую клетку, он смеялся и сжимал в руках паровозик от электрической железной дороги.
Журналист говорил:
– Продолжаются безуспешные поиски маленького Филиппо Кардуччи, сына ломбардского промышленника Джованни Кардуччи, похищенного два месяца назад в Павии. Карабинеры и следователи вышли на новый след, который сможет…
Больше я ничего не слышал.
Все кричали. Папа и старик вскочили на ноги.
Мальчика звали Филиппо. Филиппо Кардуччи.
– Сейчас мы передадим обращение синьоры Луизы Кардуччи к похитителям, записанное сегодня утром.
– Какого хрена хочет эта сучка? – спросил папа.
– Шлюха! Грязная шлюха! – прорычал из-за его спины Феличе.
Отец дал ему подзатыльник:
– Заткнись!
Вступила мать Барбары:
– Кретин!
– Черт вас возьми! Хватит! – заорал старик. – Дайте послушать!
На экране появилась женщина. Элегантная. Блондинка. Не молодая, не старая, но красивая. Она сидела в большом кожаном кресле в комнате, полной книг. У нее блестели глаза. Она сжимала руки. Словно они должны были сбежать. Она наклонилась к экрану и сказала, глядя нам в глаза: «Я мать Филиппо Кардуччи, я обращаюсь к тем, кто похитил моего сына. Я умоляю вас, не делайте ему плохо. Он хороший мальчик, воспитанный и очень робкий. Я умоляю вас, обращайтесь с ним хорошо. Я уверена, что вы знаете, что такое любовь и сострадание. Даже если у вас нет детей, я уверена, что вы можете представить, как тяжело, когда у тебя их крадут. Выкуп, который вы запросили, очень велик, но я и мой муж расположены дать вам все, чем мы владеем, чтобы вернуть Филиппо. Вы угрожали отрезать ему ухо. Я прошу вас, я заклинаю не делать этого… – Она вытерла слезы, перевела дыхание и продолжила: – Мы делаем все возможное. Пожалуйста. Бог воздаст вам, если вы проявите милосердие. Скажите Филиппо, что мама и папа его не забыли и очень любят».
Папа показал пальцами ножницы:
– Оба уха ему отрежем. Оба.
Старик добавил:
– Вот так-то, шлюха. Замучаешься выступать по телевизору!
И все опять начали кричать.
Я вполз в свою комнату, закрыл дверь, взобрался на подоконник и начал писать вниз.
Значит, это папа и другие украли мальчика у синьоры из телевизора.
Капли мочи падали на тент грузовика и сверкали в свете фонаря.
«Осторожно, Микеле, ты не должен выходить из дома ночью, – всегда говорила мама. – В темноте ходит Черный человек, который хватает детей и продает их цыганам».
