В воздухе - испытатели | страница 7



- Да, будь я на месте начальства, - сказал Монахов, - то на испытания подвески паровоза назначил бы этот же экипаж. Бондаренко получил тренировку на пушке... Так? Так! А Леша Халявин учится заочно на третьем курсе Железнодорожного института - его место в кабине паровоза, чтобы пары давал...

- А у Шорохова ноги длинные - пусть сигает по шпалам и толкает всю эту систему... - с улыбкой добавил штурман Алексеев.

В это время к нам подошел Василий Ефремович Ананьев - командир отряда и объявил:

- Подполковник Богачев приглашает летный состав на занятия по штурманской подготовке!

- Ну, что ж, пошли, ребята, ума набираться, - все еще продолжая улыбаться, сказал Хрипков и первым направился к учебному корпусу.

Такие уж летчики-испытатели, любят шутку, острое словцо...

Утром следующего дня я начал на своем, ограниченных размеров аэродроме проводить пробежки Ту-2 с подвеской.

При первой же пробежке обратил внимание на то, что очень тяжело поднимается хвост самолета. Это меня насторожило. В самом деле: что же это такое, когда при номинальном режиме работы моторов и полностью отданном от себя штурвале, при скорости почти сто километров в час самолет только-только начинает поднимать хвост, порядочно прыгая? Нагрузка на штурвал была такой большой, что у меня немела рука, казалось, что в руке вот-вот что-то лопнет или же что-то оборвется в механизме управления рулем высоты.

С таким явлением при полетах со всеми подвесками я еще не встречался.

Выполнив четыре пробежки, зарулил на стоянку самолет и пошел к командиру эскадрильи, чтобы доложить обо всем.

Голофастов - очень опытный летчик-испытатель, в прошлом истребитель, а теперь вот летает с подвесками, летает на транспортных самолетах, планерах, командует нами и учит нас.

Внимательно меня выслушав, Владимир Ефремович сказал:

- Будь осторожен, поаккуратней с этой бандурой. Понял?

- Товарищ подполковник, но ведь подвеска прошла заводские испытания. Летная оценка хорошая... - сказал задумчиво я.

- Все равно будь осторожен...

И вот Халявин, Шорохов и я готовимся, наконец, к первому полету на нашем основном, большом по размерам аэродроме. По приказанию Голофастова в баки было залито семьсот литров горючего.

У самолета собралось много народу. Было солнечно и жарко. Алексей Халявин - авиатор фронтовой закалки  - одел кожаную куртку и посоветовал, чтобы я сделал то же самое.

...Рулю машину к взлетной полосе. Не знаю, километр она будет разбегаться или два километра, а возможно и больше, и потому установил ее далеко от начала бетонированной полосы.