Однажды у самолета Героя Советского Союза Николая Александровича Мостового, взлетевшего с подвеской миномета, на высоте пятнадцати метров при столкновении с птицей распустился грузовой парашют. Сразу же после раскрытия купола парашюта Ту-2 замедлил скорость, опустил нос и направился к земле.
Но у экипажа была настоящая фронтовая хватка. Майор Мостовой, штурман-испытатель майор Хрипков и стрелок-радист старшина Хабаров были настоящими фронтовиками-испытателями, фронтовиками мирных дней!
Ощутив резкое торможение самолета, Мостовой тут же дал форсаж моторам, чтобы удержать машину в горизонтальном положении, и крикнул стрелку-радисту Хабарову:
- Режь лямки парашюта!
- Нечем резать, товарищ командир!
- Спокойно... Сейчас мы ее... - раздался в это время голос штурмана Хрипкова и он с силой рванул за аварийную рукоятку, чтобы сбросить подвеску.
Но подвеска вследствие перекоса замка ни электрически, ни аварийно-механически не сбрасывалась.
- Набирайте высоту! - крикнул Хрипков Мостовому.
- Набираю, набираю... Но на форсаже долго не протянешь. Минут через пять придется убрать его...
Ту-2 самолет отличный: на форсированном режиме работы моторов он, хотя и с очень маленькой вертикальной скоростью, но все же набирал высоту.
- Говорил я ведущему, что у них все шпагатом привязывается! - выругался всердцах Хрипков и зло посмотрел на хвост самолета, где непривычно для глаз шевелился туго расправленный потоком воздуха купол парашюта миномета.
- Будем садиться! - сказал Мостовой уверенно.
- Командир, я просунул в люк пулеметной установки руку и поймал стропу! - доложил в это время радостно Хабаров.
- Молодец! Тяни! Тяни стропы в кабину вместе с куполом...
- Тяну, тяну...
Прошло несколько томительных минут. Мостовой осторожно выполнил разворот на девяносто градусов.
- Ну что, Хабаров, получается? - спросил он.
- Неплохо получается, товарищ командир! Руки до крови разодрал, но, думаю, все будет в норме.
Прошло еще несколько минут. Купол парашюта трепетал уже под хвостовым оперением, создавая теперь меньшее сопротивление. Увеличилась скорость самолета; Мостовой убрал форсаж и стал набирать высоту.
Вскоре, подчинившись сильным, жилистым рукам Хабарова, купол парашюта миномета лежал уже в кабине. Все облегченно вздохнули. Мостовой повел машину на посадку.
"Значит, бывает и так, - думал я. - А если парашют раскроется внезапно в момент отрыва самолета от земли, когда нельзя будет уйти в воздух и невольно прекратится взлет на границе аэродрома? А как поведет себя самолет за границей аэродрома с неубранными шасси?..
