Ночью он спал плохо, и поэтому ему приходилось досыпать днем. И, что хуже всего, он все больше терял терпение; начинал убеждать себя, что, если и этот план провалится, все равно найдется сколько угодно способов бежать. С того дня прошла уже неделя. Как раз время подавать заявление о розыске. Первые три дня были его законным отпуском. Но дальше – отсутствие без предупреждения. Сослуживцы, часто даже без всякого повода ревниво следящие за тем, что делают их товарищи, вряд ли обойдут молчанием такой факт. Уж наверное, в один из этих вечеров какой-нибудь доброхот заглянул к нему домой. В душной, раскаленной послеполуденным солнцем комнате царит запустение – ясно, что хозяина нет. Посетитель чувствует еще, пожалуй, инстинктивную зависть к счастливчику, который вырвался из этой дыры. А на следующий день – оскорбительное злословие, гаденький шепоток, приправленный неодобрительно нахмуренными бровями и двусмысленными жестами. И вполне резонно… В глубине души он и тогда еще чувствовал, что этот необычный отпуск вызовет у сослуживцев именно такую реакцию. И неудивительно, ведь учителя ведут своеобразную жизнь, все время отравленную грибком зависти… Год за годом мимо них, как воды реки, текут ученики и уплывают, а учителя, подобно камням, вынуждены оставаться на дне этого потока. Они говорят о надеждах другим, но сами не смеют питать надежду, даже во сне. Они чувствуют себя ненужным хламом либо впадают в мазохистское одиночество, либо становятся пуристами, к другим проникаются подозрительностью, обвиняют их в оригинальничанье. Они так тоскуют по свободе действий, что не могут не ненавидеть свободу действий.
…Несчастный случай, наверное?.. Нет, если бы это был несчастный случай, то, видимо, как-нибудь сообщили бы… А может быть, самоубийство?.. Но опять-таки об этом, уж конечно, знала бы полиция!.. Не нужно переоценивать этого недалекого парня!.. Да, да, он пропал без вести по собственной воле, и нечего соваться не в свое дело… Но ведь уже почти неделя… Ну что за человек, обязательно должен причинять людям беспокойство, и ведь не узнаешь, что у него на уме!..
Вряд ли они искренне беспокоятся за него. Просто их неутоленное любопытство перезрело, как хурма, вовремя не снятая с дерева. Дальше события развиваются так.
Старший преподаватель идет в полицию, чтобы выяснить форму заявления о розыске. За постным выражением лица скрыто распирающее его удовольствие…
«Фамилия и имя: Ники Дзюмпэй.
