Главной ненавистницей Шалаболихи была Проспиха. В драках как по престольным, так и по советским праздникам проспихинские бывали неизменно битыми. Проспиха заливала горе плохим самогоном, а потом совсем обленилась и перешла на синюю жидкость для чистки стекла: гепатит не гепатит, а орёликом летит! Художественная самодеятельность в Шалаболихе дошла до того, что своими силами поставила мини-балет «Тщетная предосторожность».
Шалаболиху никто не покидал навсегда - за её пределами люди чувствовали себя неуютно, тосковали и плакали.
Ни один призывник из Шалаболихи не погиб в армии и не повесился.
После несчастья, приключившегося с Советской властью, никому из расплодившихся бандитов не удалось подмять деревню под себя. Даже чеченцы, легко покорившие Проспиху и нацелившиеся на её богатых соседей, в Шалаболихе с пугающей быстротой обрусели, свирепо гоняли посторонних, особенно журналистов, и научились на все вопросы пришельцев отвечать фирменным: «Чаво-о?»
По субботам в Шалаболиху стремилась малютинская молодёжь - там был знаменитый ночной сельский клуб «Конопляный Джо», в котором дважды выступал самый настоящий Стинг. Зал не мог вместить всех желающих, и неудачники возвращались в город, в надоевшие клубы «Страстная Заба», «Дедушка Пихто» и «Полковник Редль» - альтернативное заведение для геев.
В Шалаболихе не то что геев - мирных буколических скотоложцев не водилось, хотя молочные стада колхоза были неисчислимы и неучтённы.
Правда, тамошнего молока никто на рынке не видел.
Нельзя сказать, что власти не имели совсем уж никакого контроля над этим населённым пунктом - ездили комиссии, работали участковые. Но комиссии уезжали в блаженном состоянии, участковые же сперва слали совершенно бредовые рапорты, а потом и вовсе замолкали, боясь потревожить своё нечаянное счастье.
Ну как можно было всерьёз принять донесение о том, что водитель японского молоковоза-холодильника никогда не покидает родимых окрестностей, а, налившись молочком по самые люки, заезжает в одну и ту же берёзовую рощицу, где сливает ценный продукт прямо в траву? Тем более что эксперты не нашли в помянутой рощице никаких следов молока.
- А ещё там никогда не было церкви! - подытожил разрозненные воспоминания заговорщиков владыка Плазмодий. - Потому она всегда считалась деревней, а не селом. В том и корень.
- Не только церкви - там и медпункта сроду не было. А деньги там на дереве растут, оттого и обращаются в листья, - сказал Валетик.
