Тогда он постучал: надо было что-то решать.
- Кто еще там? - недовольно рявкнул Макферсон.
- Павел Линдберг, - неожиданно для себя самого вырвалось у Ростислава.
Пробормотав, "что за неуместные шутки", Макферсон распахнул дверь.
Реджинальд Макферсон внешне был хорош - лобастый, черноглазый, спортивно-крепкий. И нервы, надо полагать, имел железные, но нервы и у него в первые секунды сдали, нижняя челюсть задергалась и глаза увеличились вдвое.
- А... а... а, - пытался он заговорить, - а мои... кретины вас... доложили мне... упал снопом и готов..
Неожиданно он рассмеялся диким смехом - алкоголь свое взял-и повалился на диванчик, высоко подняв колени.
- Готов... А он не был готов. Только прикладывался... Нет, при-киды-вал-ся, - выдавливая из себя эти слова, американец сначала болтал висящими в воздухе ногами, а потом опустил их на пол.
- Да, это есть ситуация, - Макферсон уже выходил из шока, - однако вы очень правильно поступили, что нашли меня на корабле. Я глубочайше рад. В России вам, с вашей светлой головой, Павел Николаевич, делать нечего. Ваше изобретение года три будут рассматривать разные комиссии и еще столько же займет организация примитивного азиатского производства. А потом, потеряв терпение и съедаемый завистниками, вы все равно побежите к нам. АМСТЕК же за шесть недель наладит выпуск первоклассных приборов..
Холмов облизнул сухие губы и как мог твердо перебил:
- Вы ошибаетесь. Я сойду в ближайшем порту. Где шкатулка, которую украли ваши люди?
- Мальчишка, -с неприятным смешком сказал Макферсон, - гошробуйте теперь у меня отнять ваши секреты.
И он выбросил в сторону Холмова кукиш: - Дудки!
- Сволочь, - не сдержался Ростислав, прицеливаясь, - где бумаги?
Макферсон не то чтобы испугался, он просто как-то осел: появилась
определенность, в которой решало действие. А это он умел и к тому же прекрасно понимал, что столкнулся с дилетантом. Так гроссмейстер видит новичка уже в момент расстановки фигур на шахматной доске и возит его носом по щебенке и размазывает по стене с особенным наслаждением.
Макферсон дважды ударил каблуками в пол, изображая восторг:
- Вот это по-американски, я понимаю. Что же, придется уступить силе. Пушка шесть и пять десятых миллиметра - это же корабельный калибр! Извините за шутку, юноша, я готов вернуть ваше сокровище.
Только оно хранится не здесь. Я объясню...
На мгновение Ростислав дал себе поверить, что все кончится хорошо:
он отвоюет у супостата тетради Линдберга, сумеет вернуться в Петербург и найти Ольгу.. Добрые люди обычно за такие секунды платят дорого; поплатился и Холмов, проигравший американцу двадцать две секунды.
