Остров Буян | страница 5



Истома от рожденья не видывал больших городов. Швеция для него воплощалась в глухих погостах, осиротелых монастырях и лесистых болотах – потому Россия вдруг показалась огромной церковью, залитой блеском пасхальных свечей.

«И что им, что им, – думал Истома, – или здесь мало места для всех? Ведь эдакий город! Такое богатство, право… Господи! Никуда не уйду из Московского царства!..»

Они ехали мимо новгородских церквей, каменных и деревянных, с красными, синими и золочеными куполами, и всей семьей крестились на встречные колокольни.

Истома словно ощупью пробирался в чужом городе, чтобы найти горшечника Ваську. Он опасался расспрашивать у прохожих, страшась чем-нибудь выдать себя.

Горшечника вернее всего, конечно, было искать на базаре. Они ехали через базар – и в каждом ряду свой запах, свои голоса: в овощном пахло капустой и чесноком; сыростью и гнилым камышом – в рыбных рядах; от шорных лавок несло кожей и дегтем; дальше пошли лесные, шапочные, жестяные…

Истома поглядывал, не увидит ли где между шапками, дранью, мочалой да ведрами и башмаками глиняных блюд и горшков. Не находя горшечного ряда, Истома поставил телегу возле других телег, у длинной бревенчатой коновязи, и, наказав Авдотье ждать его тут, незаметно, на всякий случай, сунул ей мешочек с деньгами, а сам пешком отправился в поиски по базару…

С бочки кричал бирюч государев указ:

– «…Со свейского короля стороны, которые люди объявятся по сыску…»

Истома уже знал, о чем этот указ, и повернул прочь…

Румяные душистые пироги, масленые и жирные блины, гречневики, зеленые огурцы, жареная печенка, рубленая требуха напомнили ему, что он голоден. Кругом дымились горшки и корчаги, сбитенщик манил сбитнем, пряничник – медовыми расписными пряниками…

Подосадовав, что не взял с собой денег, Истома свернул из съестного ряда в щепной… Здесь пахло стружкой, смолой, опилками – свежим лесом. Между оглобель, козел, скамеек, ушатов, сит и мочала глазел Истома в другие ряды и наконец разглядел груду глиняных крынок…

Осторожно, вполглаза поглядывая на лавки, он проходил по ряду.

– Горшки, блюда, дешевы покуда, кувшины, крынки – по пол-алтынке, мелкие по грошу – боле не запрошу! – кричали продавцы.

«Глина не чиста, обжиг неровный… а тут узор красновит!.. – отмечал Истома, глядя на товар глазами мастера: дома он время от времени работал у Лоскута, помогая ему в горшечном деле.

– Дежки для теста в подарок невестам! Умывальницы, чашки, лапешки для кашки!.. – выкрикивали от лавок горшечники.