Ленка пошла обедать. Маше не сиделось, и она отправилась ожидать её к сараям.
Завалилась было сразу на солому и начала баловаться, защищаясь от яростно атакующего её Шмеля, но вскоре привстала, немного встревоженная. Ей показалось, что снопы разбросаны как-то не так, не как обычно. "Неужели из детей кто-нибудь лазил? Вот же, бестолочь!" И она подошла, чтобы проверить, не открыл ли кто место, где спрятана провизия. Пошарила рукой - нет, тут! Вытащила сало, спички, хлеб. Полезла за мясом - нет!
- Вот же, ворьё проклятое! - выругалась она. Потом подумала. - Нет. Это не иначе как Ленка сожрала. Если бы кто из мальчишек, так те уж всё сразу бы.
Вскоре показалась и Ленка. Она только что пообедала, а потому была в самом замечательном настроении и подходила, беспечно насвистывая.
- Ты мясо ела? - спросила Маша, уставившись на неё сердито.
- Ела! - ответила та удивлённо. - А, что, нельзя?
- Нет, можно! - напустилась на неё разозленная Маша. - А тебе кто разрешил? А мы о чём договаривались? А на дорогу что брать, а?..
Ленка опешила.
- Так это же я дома за обедом. Онуфриха раздобрилась, кусок из щей вынула - здоровый кусок!
- А отсюда кто взял?
- Не знаю.
- И я не знаю...
- Честное комсомольское! Вот чтоб мне провалиться сию же секунду, если брала.
Но потому ли, что Ленка не провалилась "сию же секунду", или потому, что она отрицала обвинение с необыкновенной горячностью, но только Маша решила, что на этот раз та и в правду не врёт.
Глазами скользнув на солому, Маша позвала Шмеля, протягивая руку к хворостине:
- Шмель, а ну иди сюда, дрянь ты этакий! Иди сюда, собачий сын!
Но Шмель не любил, когда с ним так разговаривали. И, бросив теребить жгут, опустив хвост, он сразу же направился в сторону.
- Он сожрал, - с негодованием подтвердила Ленка. - Чтоб ему лопнуть. И кусок-то какой был жирный!
Перепрятали всё повыше, заложили доской и привалили кирпич.
Потом лежали долго, рисуя заманчивые картины будущей жизни.
- А вот если бы до границы добраться! В Турцию. Там хорошо - никакой войны нет, спокойно.
- Только мы языка ихнего не знаем, - с сожалением заметила Ленка.
- Выучим, нечего. Времени у нас будет - сколько угодно.
- А эти турки - они нас в рабство не продадут?.. - начала опять Ленка и добавила серьезно: - Мне, подруга, в рабство совсем не хочется.
- Мне тоже, - созналась Маша.
Она хотела сказать что-то ещё, но остановилась, потому что Шмель, улёгшийся под боком Маши, поднял голову, насторожил почему-то уши и заворчал предостерегающе и сердито.
