— У меня ума не хватает, как он Мальчика завалил? Такой замечательный стрелок был! Где я такого еще найду? И Вояка сгинул. Я думал, парень щенок, а он зверь настоящий.
Седой внимательно рассматривал фотографии. Они были сделаны на улице, из машины. На одной Лобстер сидел на скамейке вместе с Никотинычем. Фотограф поймал его в смешной позе, с поднятыми руками и полуоткрытым ртом. Он что-то доказывал напарнику с пеной у рта.
— Друг его, — подсказал кавказец седому.
На другой фотографии Лобстер был с главным киберпанком страны Гошей. Они шли по улице, Гоша что-то объяснял Лобстеру, а Лобстер в это время совал в рюкзак коробку с дискетами. Вид у него был озабоченный.
— Вот этот — самый главный у них в тусовке, — кавказец ткнул пальцем в Гошу. — Большой шутник.
— Вижу, — усмехнулся седой. — Петух гамбургский.
— Больше изображает. Лобстер в деле его покруче.
Седой кивнул. На третьей фотографии Лобстер был вместе с Мирандой. Они сидели за столиком летнего кафе.
— Девка его. Тоже куда-то свалила, — кивнул кавказец. — Вообще-то он девок любит. Слаб.
— Все мы девок любим, — заметил седой. — На то и мужики.
На следующей фотографии Лобстер садился в машину. Взъерошенный, растрепанный, взгляд отрешенный — весь в себе.
Двери тамбура с лязгом разъехались, и в вагон вошел милицейский наряд: двое сержантов. Цепкий ментовский взгляд тут же выловил фигуру кавказца, несмотря на то что тот сидел к милиционерам спиной.
— Ваши документы, пожалуйста.
Кавказец полез было в карман куртки, но седой жестом остановил его, достал красное удостоверение с гербом, сунул его под нос милиционеру.
— Спокойно, сержант, это наш человек
— Извините. — Сержант отдал честь, и наряд проследовал дальше.
Седой снова принялся разглядывать фотографии.
— Говоришь, свалил Вояка?
Кавказец кивнул.
— Как говорится, незаменимых людей у нас нет. А что, веселая компания, — неожиданно улыбнулся ему седой. — Особенно мне нравится этот мудак с хохолком.
Никотиныч проснулся оттого, что в ванной комнате шумела вода. Его взгляд упал на темное пятно на потолке, и он сразу вспомнил дядю Пашу. О боже, что ночью было! Кончилось все тем, что из окон повысовывались соседи и пообещали вызвать милицию, если они немедленно не угомонятся.
Из ванной донеслись характерные звуки — Лобстера тошнило. «Не пей много, не пей мало, а пей в меру», — вспомнил Никотиныч где-то вычитанную пословицу и повернулся на бок. На полу было несколько лужиц, их «автор» сидел на одном из системных блоков и вылизывал свой живот.
