Вот оно, началось! Самолет замер на взлетной полосе, двигатели взревели громче, пронзительней, страшнее. Она нащупала застежку на животе — защелкнута ли? — и приоткрыла рот. Ничего, ничего, немного потерпеть, а в Лондоне начнется новая жизнь! Неожиданно турбины стали работать глуше. Миранда подумала, что у нее заложило уши. Она открыла глаза, глянула в иллюминатор. Самолет поразительно медленно покатился по полосе, потом начал разворачиваться. Вырулил в сторону аэропорта. Пассажиры стали тихо переговариваться, поглядывали в иллюминаторы. Самолет замер, турбины смолкли. Англичанин положил газету на колени и спросил, в чем дело. Если б она знала!
Потянулись минуты ожидания. Старик больше не читал, поглядывал то на нее, то на соседей, то в иллюминатор. Было заметно, что он тоже начал нервничать. Скоро в салоне появилась стюардесса и объявила в микрофон на русском и английском, что вылет задерживается по техническим причинам. Старик начал ворчать, что, мол, вечно у этих русских какие-нибудь причины, ничего не делается вовремя, у него через пять часов важная встреча с руководством банка и опаздывать он не имеет права! Он нажал на кнопку вызова стюардессы и стал объясняться с ней. Девушка терпеливо слушала и улыбалась. «Ну вот, прорвало старикана, — подумала Миранда. — А делал вид, что ему все равно!» Что еще за техническая причина, черт возьми? Неужели что-нибудь сломалось в самолете? Винтик отлетел или колесо прокололи? Почему их не высаживают? И тут Миранда вспомнила фразу Лобстера: «Ты никуда не улетишь!» Неужели все эти «технические причины» — его рук дело? Сволочь, эгоист, свинья, подлец, подонок! Миранда потрогала горящие от волнения щеки, прикоснулась к рукаву пиджака старика, тихо сказала ему по-английски, что, скорей всего, неполадки в компьютерах. Старик с новыми силами принялся допытываться у стюардессы о причинах задержки. Она пожимала плечами и улыбалась…
Лобстер вдавил кнопку звонка. Послышались шаги. Дверной глазок засветился электрическим светом, затем погас — гостя внимательно разглядывали.
— Это ты, Лобстер? — раздался из-за двери голос Никотиныча.
— А ты не видишь? — пьяно усмехнулся Лобстер.
— Не верь глазам своим, — сказал Никотиныч, распахивая дверь. — Привет!
— Привет-привет! — Лобстер уже в прихожей сунул в руки Никотинычу две бутылки пива. — Сегодня у нас пивной путч.
— С чего это? — искренне удивился Никотиныч. — Ты же у нас не пьешь!
— Почему не пью? Пью иногда. Просто ты не замечал. А все потому, что мы слишком много работаем. Нельзя! — Лобстер погрозил пальцем.
