- Пятьдесят процентов?! Вы спятили!
- Пожалуйста, не орите так. Вы что, хотите, чтобы вся станция слышала?
- Виноват. Но об этом и речи быть не может. Пятьдесят процентов! Нет. Лучше уж я сам обращусь к такому, пусть он даже и надует меня. Двадцать пять процентов - это самое большее. И кончим с этим.
- Боюсь, что мне это ни к чему.
- Во всяком случае, мне хотелось бы, чтобы вы подумали над этим.
Он усмехнулся.
- Такое будет трудно забыть, - признался он.
- Ладно. Ну, увидимся.
- Завтра в шесть.
- Верно. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Итак, я отправился обратно, обдумывая возможное развитие событий и действия людей, приводящие в своей кульминации к убийству. Но в картине было все еще слишком много пробелов, чтобы закончить ее так, как она мне понравилась бы.
Я, конечно, был весьма обеспокоен тем фактом, что нашелся некто, который ощутил, что мое присутствие действительно представляет собой нечто большее, чем его внешнее проявление. Я снова и снова размышлял над причинами разоблачения моей тайны, но так и не видел, на чем мог поскользнуться - я был весьма осторожен насчет своих полномочий, не сталкивался ни с кем, с кем был знаком раньше. И я начал убеждаться, что ни раньше, ни теперь не допустил никакого случайного прокола.
И тогда я решил, что должен быть внимательнее и продолжать расследование дальше. Я полагал, что смогу осмотреть место, где были найдены тела. Я еще не был там - и в основном потому, что сомневался, что найду что-либо полезное для расследования. И все же... Я внес это в свой список утренних дел - если смогу слетать туда перед обедом у Кашелей. Если же нет - тогда на следующий день.
Хотел бы я знать, совершаю ли я поступки, рассчитанные другим - как это было с камнями. Я чувствовал, что это было так, и был весьма смущен - почти так же, как и удивлен, когда обдумывал мотивы поступка информатора. Однако, в этот момент мне не оставалось ничего другого, кроме как только ждать.
И пока я обдумывал все это, я услышал, как со мною поздоровался Энди Димс. Стоял Димс рядом со своим коттеджем, покуривая трубку. Ему хотелось знать, не интересует ли меня партия в шахматы. Она меня не интересовала, но я пошел играть. Я проиграл две и загнал его в пат на третьей. Я чувствовал, что ему было немного неловко, но большего, по крайней мере, я сказать не могу.
На следующий день Димса и Картера послали на Станцию-Шесть, пока наша с Полом очередь была заниматься разнообразными поручениями внутри и около склада оборудования. Это просто занимающая время процедура, решил я, отдохну, прежде чем снова приниматься за свою работу.
