Заметим, что эти строки были опубликованы летом 1950 года, когда вторая программа ВКП(б) была уже выполнена, а новая еще не была принята. В то же время Сталин предполагал серьезные изменения в международной обстановке. В этих условиях просится какое-то программное заявление, но так, чтобы главные цели были сказаны мягко и неагрессивно. Оболочка языкознания для этого вполне подходила. Но если советские читатели не совсем поняли суть дела, особенно языковеды (где гонимые и гонители поменялись местами), то как должны были отреагировать те самые "империалисты"? Спокойно ждать, пока их ликвидируют? Или как-то ответить? Усилением гонки вооружений и международной напряженности? Но ведь это на руку Сталину! Вывод: сталинская дискуссия по языкам - очередное провоцирование империалистов по первому классу!
Но можно заметить, что в этом и заключается обязанность государственных руководителей - отстаивать интересы страны. Это правильно. Но не за счет судьбы миллионов граждан. А в результате многолетней сталинской политики провокаций гибли люди, причем миллионами. И я не думаю, что это вполне нормальный метод борьбы за мир, за отстаивание интересов всех других людей (гибель на фронте - это и есть смысл жизни?).
К сказанному еще надо добавить, что внешнеполитическим мероприятиям Сталина была подчинена и вся внутренняя политика. Это тоже не проходило бесследно для интересов отдельных граждан. С этим мы еще столкнемся. А в следующей главе предлагаю продолжить знакомство со сталинской борьбой за мир на Дальнем Востоке. Война в Корее не могла начаться без подготовки Китая, в ходе которой тоже не обошлось без провокаций. Да и Япония не осталась в стороне.
7. ДРУГИЕ "МИРНЫЕ" ШАГИ СССР НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
В 1951 году на Дальнем Востоке произошло еще одно событие, которое "сработало" на обострение международной напряженности. Сталин отказался подписать мирный договор с Японией, сохранив, тем самым, формальное состояние войны с ней. Н. С. Хрущев в воспоминаниях пишет (журнал "ОГОНЕК", N: 16, апрель, 1991, с. 4-5):
"- Американцы, нужно отдать им должное, сдержали слово. Когда проект мирного договора с Японией был составлен, то мы там тоже имели свое место для подписи. Наши интересы были полностью предусмотрены, как и оговаривалось протоколом, подписанным Рузвельтом. Надо было подписывать... [Но Сталин отказался его подписать] ... Совершенно непонятно. Тогда мне это было непонятно и сейчас непонятно. Сталин не советовался и не считался с другими, он был слишком самоуверен. Тем более после разгрома гитлеровской Германии... Когда после подписания мирного договора нашего представителя, собственно, выдворили из Японии, то до самой смерти Сталина абсолютно никаких контактов с ней не было. Кому это было выгодно? А это произошло по нашей вине. Если бы мы подписали договор, то мы завели бы там свое посольство..."
