К словам я присовокупил десять долларов. Чтоб, значит, она и того, и другого ящик купила.
- Хорошо, - милостиво согласилась она, пряча деньги в карман, но черты ее лица при этом отнюдь не смягчились.
- Скажите, сестричка, операцию будет проводить этот молодой хирург? Он достаточно опытный?
Сестра-хозяйка заломила бровь и назидательно изрекла:
- Вашему другу операцию будет делать профессор Илья Григорьевич Мильштейн!
Звучало это приблизительно так, будто имя профессора я должен был знать с пеленок и преклоняться перед его гениальностью. Я не стал разочаровывать сестру-хозяйку.
- Ух, ты! Надо же, как повезло! Сам Мильштейн...
Я изобразил на лице восхищение, хотя слыхом не слыхивал о профессоре. Знаю я цену сказкам о местных "светилах" медицины. Раздувают о себе молву как о кудесниках, но все равно те, у кого есть деньги, предпочитают лечиться за границей. И дешевле, и надежнее.
- А этот врач - его ассистент? - осторожно спросил я. Было не похоже, чтобы столь молодой парень оказался профессором Мильштейном. Хотя чем черт не шутит. Сейчас за большие деньги можно и академиком стать чуть ли не в отрочестве.
- Он не врач, - снисходительно поправила меня сестричка. - Интерн Левушка Матюхин.
- Скажите пожалуйста! - теперь уже почти искренне восхитился я и покачал головой. - А впечатление производит как минимум опытного хирурга... Далеко пойдет.
Я кивнул медсестре и постарался побыстрее выйти из отделения на лестничную площадку. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы в голосе не прорезался сарказм. Причем старался не ради сестрички - главное, чтобы Рыжая Харя его не почувствовала. Шуток она не понимает, уловит мое негативное отношение к Леве Матюхину и может интерна в бараний рог в буквальном смысле скрутить. А ни мне, ни тем более Владику это сейчас вовсе ни к чему.
Глава 3
Городское отделение УБОП располагалось в старом двухэтажном здании как бы не тридцатых годов - сером длинном сооружении с узкими окнами, без балконов и архитектурных излишеств. Весьма непрезентабельный дом, а решетки на окнах и понимание того, какое учреждение здесь находится, вызывали совсем уж гнетущее впечатление. Стоял дом на тихой улочке с красивым названием Листопадная, скрытый от глаз редких прохожих зеленью молоденьких березок и декоративных елочек небольшого сквера. Вероятно, милицейское начальство специально выбрало столь уединенно расположенный дом, чтобы не афишировать сотрудников УБОП.
