– Как вы себя чувствуете? – спросил Уилл. Он не видел босса два дня. В пятницу сенатор весь день был в госпитале Уолтера Рида.
– Чувствую себя, как японская иена, – ответил сенатор, посмеиваясь. – Сказали, что я превозмогаю припадок.
– Это точный диагноз, сэр? – спросил Уилл. – Я же все равно узнаю.
Бену Карру минуло семьдесят восемь лет, и в последнее время он выглядел утомленным.
– Черт возьми, безусловно, узнаете, – рассмеялся Карр. – В этом городе уже ничего не скроешь. Раньше какой-нибудь конгрессмен мог содержать девчонку в Джорджтауне или соблазнить жену другого конгрессмена – и газеты на этот счет не распространялись. Теперь звонят и об этом! – Он успокаивающе поднял руку. – Не волнуйтесь, всего лишь повысилось артериальное давление. Получил какие-то пилюли, они у меня с собой.
– Вы уверены, что это все?
– Это все. Сказали, что проживу еще один срок. После Рождества объявим это во всеуслышание, а то у республиканцев уже ушки на макушке. Не стоит им волноваться, не так ли?
Уилл усмехнулся:
– Нет, сэр. Давайте разочаруем их раньше.
Бен Карр положил ладони на стол и поднялся. Высокий, лысый, сутуловатый, он обошел вокруг стола.
– Я рад, – сказал он, – что вы заехали сюда нынешним утром, Уилл. Присядьтё-ка на минутку.
Уилл уселся на одном конце кожаного дивана, сенатор разместил свою долговязую фигуру на другом.
– Уилл, мы еще этого не обсуждали, но прямо спрашиваю: хотите ли вы получить работу вроде моей?
– Но не вашу, сэр, – откровенно ответил Уилл.
– Знаю, знаю, – сказал Карр. – Но вы подумываете о месте, занятом Джимом Барнеттом, не так ли?
Джеймс Дж. Барнетт, вполне бесцветный республиканец, уже два года был младшим сенатором от Джорджии.
– Да, сэр, думаю, да.
– Хорошо, хорошо, – сказал Карр, мальчишески поджав под себя правую ногу. – Я, со своей стороны, думаю, что вы чертовски хорошо справились бы на этом месте.
– Благодарю вас, сенатор! – Уилл попытался поймать взгляд босса. – После того, как вас переизбрали, я было рассудил, что мне лучше отправиться домой и заполучить там сколько-то красной глины на сапоги. – Это любимое выражение самого Бена Карра Уилл сейчас использовал неслучайно. – Я в Вашингтоне уже почти восемь лет и оторвался от почвы.
Карр кивнул.
– Правильно рассуждаете, Уилл. Не знаю, как обстоят дела в Нью-Йорке или Калифорнии, а в Джорджии можно выиграть выборы только при поддержке самых что ни на есть обывателей. Они должны полюбить вас, как брата...
Сенатор смолк. Уилл не торопился заполнить паузу. Он предвидел, каким будет продолжение монолога, и не намерен был двинуться навстречу. Положение добровольца его не устраивало.
