Слезы катились из глаз Ирины. Она держала трубку, из которой неслись далекие гудки. Ей казалось, что это гудки парохода, который отходит от причала и уплывает в безбрежный океан…
Она накинула на плечи шелковый халат, посмотрела на себя в зеркало.
– Ну и чудовище, – сказала сама себе женщина и тут же счастливо улыбнулась.
Ее глаза сияли, грудь напряглась, соски отвердели, словно к ним прикоснулись сильные мужские пальцы.
– Скорее приезжай, скорее!
Она умылась и принялась молоть кофе. Запах свежесмолотого кофе наполнил гостиную. Этот запах был уютным, домашним и в то же время возбуждающим, терпким.
«Ну скорее же, приезжай!»
Ирина глянула на часы. Стрелка сползла к половине второго. За окнами проносились запоздалые редкие машины. Она включила магнитофон. Зазвучала негромкая мягкая музыка. Ирина неторопливо, как бы в такт, начала накрывать на стол. Появилась бутылка вина и фрукты… Потом Ирина взялась за бутерброды. Она аккуратно резала хлеб, намазывала маслом, сверху укладывала ломтики рыбы и веточки зелени.
А Глеб на своих «жигулях» цвета мокрого асфальта мчался по ночной Москве, летел навстречу мигающим желтым светофорам. На его губах играла улыбка.
Сегодня, наверное, с ним случилось что-то невероятное – виной ли тому было ранение, тревожные мысли о Соловьеве или внезапно появившееся страстное желание тепла и счастья, – но он, всегда такой осторожный, не взял с собой оружия и сейчас не видел, что за ним мчится черный «опель», в котором сидят двое. В кармане его куртки лежал синий конверт с деньгами и документы на имя Молчанова Федора Анатольевича.
– Ну он и гонит, – сказал крепко сбитый водитель.
– Смотри, не отставай.
– Да, несется, как на свадьбу. Интересно, с кем он разговаривал по телефону.
– А может, с нашим шефом?
– Может быть, – сказал крепко сбитый парень, – но шеф велел следить за ним. А ты знаешь, кто это? Парень пожал плечами.
– Я знаю, что это Молчанов. И знаю, что мы должны сделать все, чтобы он нас не заметил. Поэтому следуй за ним, но аккуратно.
За ВДНХ «жигули» Глеба Сиверова свернули в Берингов проезд, затем – к дому Ирины. И только въезжая во двор, Глеб вспомнил о предосторожности. Он обернулся и взглянул на улицу.
Одинокий черный «опель» промчался по ней.
«Наверное, показалось», – подумал Глеб.
Но он еще долго не подъезжал к дому, не въезжал во двор.
А черный «опель» свернул в переулок и остановился.
– Как ты думаешь, он нас засек? – спросил водитель своего напарника.
